Я не был противником Империи, но она постоянно становилась у меня на дороге в разных обличьях, один раз придя в виде помощника министра, котором тогда стал Олег. Он хотел передать меня в руки солдатам, но мой школьный товарищ уже тоже не был верным, хотя не уходил от министра, ведь любил женщину, запертую в подземельях столицы. Я думаю, именно Эсмин назвала его настоящим Именем.
Айлан умолк.
— Говоришь, знаешь о тех статуях все? Кого превратили в две другие? — пиратский капитан запнулся, сразу овладев собой. — Кроме Эдварда.
— Одна принадлежит мужчине, отважившемуся поднять восстание и месяц держать оборону от имперских солдат. Другая — женщина, которая выиграла ежегодное состязание сказителей. Она была лучшей среди певцов, съехавшихся со всех уголков Империи. Поговаривали, будто ее пение очаровало самого Императора. Но она отказалась служить Империи и попробовала победить в колдовстве белокрылую Химеру. Иногда казалось, что в мастерстве сказочница и советник Императора равны.
Айлан улыбнулся, жалея, что сам не видел того состязания.
Возле борта плеснула вода.
— Капитан, — позвал мелодичный голос.
— Ульяна, — Ярош обрадовался, увидев русалку. — Как ты нашла нас?
— А я вас и не покидала, — искренне улыбнулась Ульяна. — Должна предупредить тебя, капитан. Лови!
Она подбросила что‑то блестящее, ударив по нему хвостом. Сокол поймал золотой крест с белыми жемчужинами.
— Что это, Ярош? — спросил Айлан, блеск этого золота казался немного зловещим, хоть и был омытым морем.
— На борту предатель, Ярош, — добавила Ульяна. — Я оставлю вас. Видела имперский корабль неподалеку, нужно разведать, — она нырнула.
— Так что это, Ярош? — переспросил Айлан. — Я раньше таких не видел, но от него веет зловещими чарами. Очень сильными и древними.
Ярош намотал золотую цепочку на руку, стиснув крест в кулаке.
— Такими советник Императора крестит тех, кого обратил в свою веру. Крестит своих бывших врагов.
Ранние сумерки ложились на воду. Большинство членов команды заснули, уставшие от шторма и штиля.
А когда настала ночь, и штиль потревожила легкая рябь, в которой преломлялась лунная дорожка, в городе со звериными глазами, в темнице, Аля, ожидающая суда, проснулась от прикосновения.
В камере было темно, но, если можешь превращать будущее в фотографии, так храня свои чары, то тьма многое тебе откроет.
— Ажи де Сентан, — прошептала она, чтобы не напугать видение.
В темноте красивая одежда странного гостя казалась темно — серой. Мужчина помог заключенной напиться из металлической кружки, вода из его рук действительно возвращала силы.
— Я не смогу спасти тебя, подруга. Сейчас не смогу, — тихо промолвил Ажи. — Мне многое позволено, но с волей Химеры мне не тягаться. Не бойся, подруга, верь мне. Тебя будут судить, а ты не бойся. Я укрою тебя крылом и унесу далеко — далеко, где никто и не слышал об Империи, — мужчина погладил ее по спутанным волосам. — Ты сильная. Ты дождешься помощи, я знаю.
Шорох за решеткой заставил его вздрогнуть, и тень осыпалась мглой, кружка со звоном упала на пол.
Стражник не видел, что в темноте Аля улыбается, словно не было тех ужасных дней, теперь похороненных в беспамятстве пережитого.
Почти неуправляемая, покалеченная бурей «Диаманта» не пыталась спастись бегством. Капитан решил принять бой с имперским кораблем.
К ногам Яроша, вглядывающегося в спокойное море, упало белоперое создание. Юран поднял едва дышащего Ангелочка.
— Корабль очень близко… — чуть ли не теряя сознание, сообщило существо. — У него свой ветер.
— Чары, — сквозь зубы выпустил воздух Айлан. — Тебя не видели?
— Я умею прятаться в небе, — Ангелочек попробовал улыбнуться, но задрожал: его бросило в холод от переутомления.
— Отнесите малышку к Зорин. Может быть, она знает, как такое лечить, — Ярош смотрел на горизонт, из‑за которого еще не появился корабль под флагом с белыми звездами на бело — сером полотне.
Ярош и Анна — Лусия раздавали оружие всем желающим, хотя их нашлось немного. У большинства умеющих драться оружие было свое. Нервно оглядываясь, к ним подошла Роксана. Ярош, усмехнувшись, дал ей короткую саблю. Девочка засияла, неожиданно спрятав оружие за спину, ведь ей показалось, что на палубе появился отец.
— Роксана, я что сказал? Дети не должны быть здесь, когда начнется бой, — сурово напомнил капитан.
— Я помню, капитан, — Роксана погрустнела. — Но это несправедливо, что я буду прятаться с родителями и Надеждой, как трусливый щенок, — и, вспомнив, что щенок, плывущий с ними на корабле, совсем не трусливый, исправилась: — Нет, как трусливая крыса!
Анна — Лусия только головой покачала: девочка не понимает, куда просится.
— Роксана, я не приказывал тебе прятаться, как трусливая крыса, — Ярош едва сдерживал смех. — Я приказывал тебе защищать тех, кто младше тебя. А именно они и будут под присмотром твоих родителей. Понятно, девочка?
От его слов настроение Роксаны изменилось.
— Я старательно буду выполнять приказ капитана! — гордо тряхнула волосами юная пиратка, красного платка на ней не было: наверное, уже договорилась с кем‑то, что его поднимут вместо флага.
Роксана пошла к детям и услышала, как Ольга ссорится с Юрием и Ритой, тоже не желающими уходить с палубы. Но одного слова, сказанного друзьям шепотом, хватило, чтобы они успокоились.
— Если она вырастет пираткой, то станет хорошим капитаном, — заметила Анна — Лусия. — Ее слушаются даже сверстники.
Ярош улыбнулся.
— Если мы переживем этот день, поспрашивай у команды, как эта девочка нарывается на неприятности и споры. Как настоящий пират.
У всех, кто хотел получить оружие, оно уже было, когда к Ярошу и Анне — Лусии подошел Бенедикт.
— А я думала, священники призваны беречь жизнь, а не отбирать ее, — наигранно удивилась Анна — Лусия.
— Дай мне пистолет, Ярош, — получив пистолет, Бенедикт усмехнулся Анне — Лусии. — Беречь, это так, колдунья, но и защищать свою тоже.
Бенедикт оставил их.
— Странный он, — чародейка действительно была удивлена. — Но настоящий…
— Ярош, — Ричард, не взирая на запрет, стоял на капитанском мостике. — Зови всех, посоветоваться нужно.
Зорин нащупала сердце Ангелочка.
— Что с ней? — Ирина и Эсмин наклонилась к потерявшему сознание существу.
— Моя подруга долго летела, — объяснила фея, примостившаяся на плече Лауры, спустившейся к ним. — Ей необходимо человеческое тепло, чтобы отогреться.
Эсмин взяла Ангелочка, прижала к груди, словно ребенка, чувствуя, как бьется крохотное сердечко.
— Тебя капитан зовет, — добавила Лаура. — Пойдем наверх, Зорин, — и, когда уже поднялась на палубу, спросила: — Как Дельфин?
— Его ранило заклятье Химеры. Такие раны долго заживают.
Вокруг Яроша и Ричарда собралось много народа. Хотя некоторых не стоило и дожидаться. Куда‑то подевались Алексей и Серж, а Ян и Константин направились в противоположную сторону от товарищей. Наверное, чтобы спрятаться где‑то, где ни друзья, ни враги не найдут. Правильно о таких сказал капитан «Астагора»: не пираты.
— Что вы знаете о солдатах Империи? — спросил Ричард у команды.
— Мы знаем, что их невозможно убить, — голос принадлежал Берну.
— Можно, но тяжело. Так, Марен? — Ричард повернулся к коротко стриженой женщине, вооруженной длинным волнообразным клинком.
— Так. Но кроме тех, кто полностью отдал душу Империи. У них глаза словно стеклянные. Их немного, но если мы действительно встретились с советником Императора, то боюсь, что на том корабле именно такие люди.