Умяв две порции бисквита к большому удовольствию хозяйки, племянник наконец взялся за дело.
- Скажи-ка, дядя, что ты делал после окончания вуза? - обратился он к пану Роману.
- Женился! - буркнул пан Роман.
- Нет, я имею в виду твою работу, - уточнил племянник. - И не думай, что только тебя мурыжу, в Анджея я тоже вцепился. Ведь на будущий год я кончаю лицей, и надо решать, где учиться дальше. Он мне про свою механику все рассказал, теперь ты расскажи о строительном деле. Что ты делал сразу после окончания? С чего начинал?
- С чего же я начинал? - задумался пан Роман. - Понятия не имею, как-то забылось... А нет, вспомнил! Для начала я делал расчеты фундаментов под новые машины, только что к нам поступившие. И жутко боялся рассчитать что-нибудь не так. Мой начальник как раз угодил в больницу, я остался один, не с кем было посоветоваться. Цеха еще не построили для новых машин, и руководство комбината решило действовать по науке, строить цех по всем правилам. Ну и заложили сначала расчетный фундамент, а потом возвели цех...
Отодвинувшись со своей табуреткой от кухонного стола, Яночка незаметно опустила руки на колени и нагнулась. Павлик, сидящий рядом, напротив, навалился на стол, загораживая сестру, чтобы никто не заметил ее блокнота и карандаша.
- А они большие были? - задал он наивный вопрос.
- Что? - не понял отец.
- Ну те твои фундаменты под машины. И цех.
- Фундаменты наверняка очень прочные, рассчитанные на вибрацию. Что же касается цеха - большой был, насколько помню, его кубатура составляла четырнадцать тысяч кубических метров.
- Не мешай! - одернул брата Рафал и сам задал дяде вопрос: - Ну и как ты со всем этим справился?
Понемногу пан Хабрович разговорился и с удовольствием предался воспоминаниям, выдвигая на первый план смешные стороны начала своей трудовой деятельности. Рафала же интересовали, оказывается, в первую очередь технические детали. Павлик упорно расспрашивал о размерах всех строительных конструкций, упоминаемых отцом. Яночка тщательно все записывала.
Поздно вечером, оставшись одни, брат с сестрой подвели итоги сделанного. Урожай технических деталей оказался на редкость богатым. Правда, пан Роман не всегда точно помнил, с какими конструкциями имел дело в том или ином году, годы решительно спутались в его памяти, но, поразмыслив, Яночка с Павликом сочли необязательной точную привязку к датам. И без того работа над документом заняла у них целых три дня. Ничего удивительного - описание трудовой деятельности отца пестрело множеством цифр.
Так и сяк мусолили фразу о загранкомандировке в Англию. Окончательный вариант их удовлетворил: "Загранкомандировка в Великобританию на предмет ревизии конкурсной документации промышленного объекта кубатурой в 116 тыс. м3". Эти 116 тысяч кубических метров они взяли с потолка, точно так же поступили и с вопросом о совместном строительстве некоего мифического объекта в Дании.
Наконец документ сотворили.
- А теперь все это требуется перепечатать на машинке и заверить печатями и подписями в отцовском отделе кадров,- говорил чрезвычайно довольный Павлик.- Ты перепишешь на машинке тети Моники, когда она на работе, а я возьму на себя кадры. А потом надо будет отдать документы на перевод присяжному переводчику.
- Я узнавала, есть такой на улице Венской, - сказала Яночка. - Я по телефонной книге нашла. Ох, боюсь, он очень дорого берет за перевод. Где раздобыть деньги?
Мальчик пал духом.
- И в самом деле! К тому же все документы должны быть в трех экземплярах.
- Зачем им в трех?
- Понятия не имею, но двоюродный брат Эдика предупредил. Где же нам деньги раздобыть?
- Давай сначала узнаем, сколько это будет стоить, а потом начнем ломать голову. Ты пойдешь узнавать или я?
- Зачем ходить? Спрошу у двоюродного брата.
Кадры прошли безболезненно, хватило одного посещения, правда, пришлось делать вид, что пришли с отцом и он только на минутку отлучился. А вот с присяжным переводчиком дело оказалось хуже. Настолько худо, что вся операция повисла на волоске. Оказывается, этот живодер требует за перевод 5800 злотых! Астрономическая сумма во много раз превышала кредитоспособность брата и сестры. За год, возможно, они бы и собрали такую прорву денег, за короткое же время исключено.
- Я скопила шестьсот злотых, - грустно говорила Яночка. - Эх, жаль много мы потратили на макулатуру.
- А у меня всего четыреста, - так же грустно вторил ей брат. - Значит, всего тысяча, не хватает еще четырех тысяч восьмисот. Откуда их взять?
- Можно было бы попросить у родных, но ведь обязательно станут допытываться, зачем нам, - рассуждала девочка. - Нет, мы никому не должны говорить о нашей задумке.
Павлик выдвинул предложение:
- Сейчас вон какие хвосты стоят за всяким дефицитом. Мне дружки говорили, можно неплохо заработать, если для кого-нибудь постоять в очереди. Как ты думаешь, тысячу дадут?
- Смотря за чем хвост, можно сразу и пять тысяч заработать. Но это опасно, - сказала осторожная сестра. - Тебя как несовершеннолетнего может задержать милиция, и отцу сообщат на работу. Нет, не подходит.
- А ведь еще и за фотографии придется платить, - вспомнил Павлик.
Целых полдня пребывали брат с сестрой в тоске и печали. Так хорошо продуманная операция срывалась из-за финансовых трудностей. Уж чего только они не придумывали! Продать что-то из собственной одежды? Тоже надо подключать взрослых. Выиграть в лотерею? Сомнительно. Где-то подработать физическим трудом? Ничего подходящего не маячило на горизонте. Не красть же в самом деле!
Был уже поздний вечер, когда Павлика осенило.
- Придумал! - крикнул он. - Займем!
- У кого ты столько займешь? - скептически поинтересовалась сестра.
- У всех! У всего класса! И ты тоже. У нас в классе тридцать лбов, пусть хотя бы по пятьдесят злотых с носа... получается полторы тысячи злотых. У тебя...
- У нас в классе сорок два ученика.
- Пусть сорок, по пятьдесят злотых с каждого - две тысячи. Потом мы постепенно им отдадим.
- Еще не хватает тысячи трехсот злотых.
- Соберем пустые бутылки со всего дома, сдадим - вот тебе еще триста злотых. А тысячу я одолжу у одного такого из нашего класса. Отец всегда дает ему денег, сколько бы тот ни попросил, тысяча злотых для него пустяк.