Анна улыбнулась.
— Восхитительное событие.
Стив притворно нахмурился.
— Конечно, мы будем страшно переживать, если ты не получишь этот приз.
— Папа, будет ли у меня, что приколоть на накидку или нет, я не проигрываю. Это огромная честь быть даже в списке претендентов на премию. Что мне больше всего нравится сегодня, так это то, что я смогу разделить эту честь с тобой, быть вместе…
На лице появилось натянутое выражение, и он опустил глаза, верный признак, что он понял призыв, который она собиралась сделать, и не хотел его слышать.
Пит надеялась, что этот вечер положит конец вражде между отцом и дедом.
Когда она сообщила отцу о наградах, он согласился при условии, что не будет сидеть рядом с Джозефом или говорить с ним. Его переполняла скрытая ярость после того, как он узнал, что тесть скрыл от него правду о Беттине. Сейчас, спустя многие годы, он не мог простить, что его обманом вынудили вступить в заранее обреченный брак. А Джозеф затаил против него злобу за то, что Стив оставил Беттину и давным-давно не обеспечил ей лучшее лечение и уход.
Гнев, который исходил от этих самых близких ей людей, портил Пит весь вечер. За ее столом сидели Джозеф, Чарли, Лотти, Джесс и Фернандо. Было еще два свободных места, оставленных для Стива и Анны в надежде на примирение. Она должна сделать еще одну попытку.
— Папа, пожалуйста, прошу тебя. Церемония начнется через несколько минут, мне бы хотелось, чтобы ты был рядом со мной. Что было, то прошло. Присоединяйтесь с Анной к нам.
— Пит, — резко оборвал он. — У меня есть право на собственные чувства. У меня есть право думать, что меня использовал, предал человек, которому я доверял, даже любил. Ты просишь от меня слишком много.
Пит посмотрела на Анну, молча умоляя помочь ей. Но та только незаметно покачала головой.
Да, это действительно слишком много для него, признала Пит. Из слов, которыми обычно защищался Стив, она неожиданно поняла, что его ощущение предательства гораздо глубже. Он уже был однажды предан своим братом.
— Хорошо, папа, я не буду больше просить тебя об этом. Но есть еще кое-что и, думаю, ты не имеешь права отказать. Мама в последнее время несколько раз спрашивала, не приедешь ли ты навестить ее. Я находила отговорки, но сейчас…
И опять Стив нетерпеливо оборвал ее.
— Пьетра, неужели мы должны обсуждать это сейчас?
— Я не могу не думать о маме… потому что ее сейчас нет здесь.
— В этом ни ты, ни я не виноваты. А теперь, пожалуйста, давай отложим этот разговор на другой день. Кажется, сегодня вручение наград, не так ли?
— Кажется, — отозвалась она иронично.
— Тогда не будем устраивать пресс-конференцию.
Она кивнула и встала.
— Мне просто хотелось сегодня что-то отпраздновать — вне зависимости, получу я приз или нет.
— У тебя будет, что отмечать, — сказал Стив и улыбнулся. — Я знаю, ты выиграешь.
Она заставила себя улыбнуться ему в ответ и пошла к своему столику, села между Чарли и Джесс напротив деда. Каждый подбодрил ее, принимая расстроенный вид за беспокойство по поводу приза.
На самом деле Пит не ощущала потребности в этой награде, чтобы подтвердить достижение ею вершины в творчестве. Спустя восемь лет после ухода из «Дюфор и Ивер» она принадлежала к избранному кругу художников, чьи имена известны далеко за пределами мира моды. Ей надо только поглядеть на зал, чтобы удостовериться, как высоко она поднялась. Ралф Лорен, всегда загоревший, с густыми серебристыми волосами и улыбкой-прожектором, сидел за столиком справа от нее. Грейс Мирабелла из «Вог» — слева в обществе Дианы Вриленд. Лиз Клейборн, Мэри Мак-Федден, Жофре Бин, Келвин Клейн — все эти люди уже не просто имена в женском журнале мод. Элза Перетти, Палома Пикассо и Анджела Камингс больше не звезды в ювелирном дизайне, которым она завидовала. За последние несколько лет многие из этих людей, собравшихся в зале, стали ее коллегами, даже друзьями.
Уход от Люка, каким бы болезненным он ни был, ознаменовал начало периода, который поднял ее гораздо выше той вспышки известности после «Глаза любви». В качестве лекарства от одиночества Пит перестала дожидаться, когда работа придет к ней в руки, а сама бросилась в более решительные поиски и продвижение своего таланта. По совету Чарли она наняла агента по рекламе, который знал, как обыграть каждый заказ, который она получала от знаменитостей или светской дамы, помещал имя Пит в прессе и следил за тем, чтобы она была приглашена на все благотворительные мероприятия и выставки мод, светские балы, которые позволяли ей быть на публике. Пит стала полноправной участницей того стиля жизни, с которым Люк никогда бы не смог примириться и который она охотно избегала, когда они были вместе. Разлука с ним, конечно, сыграла свою роль в ее подъеме. Это был уже не тот уважаемый, но малоизвестный и почти без денег дизайнер. Теперь Пьетрой восхищались, превозносили ее талант, она почти самостоятельно добилась славы. Рисунки Пьетры никогда не проходили незамеченными, их часто фотографировали, о них писали в прессе. Через несколько месяцев после того, как она рассталась с Люком, одно украшение особенно привлекло внимание. К ней в студию явилась новая жена миллиардера из Техаса, которая дала Пит карт-бланш в создании нечто такого, что привлекло бы внимание окружающих. Колье, которое вручила ей Пит, имело форму паутины, тончайшей и воздушной, как настоящая. Оно покрывало всю шею плетеной золотой нитью, усыпанной крошечными жемчужинками и сверкающей каплями росы. Там, где колье касалось ключицы, сидел паук, его ножки были сделаны из золота, тело из двух рубинов-близнецов, укрепленных в виде песочных часов на большом гранате настолько темного цвета, что он казался почти черным. Колье «Черный паук» стало знаменитым с самого первого его появления в свете.
Для другой клиентки она придумала короткое колье, состоящее из бабочек, которые были укреплены крылышко к крылышку. Крылья были сделаны из кружевной платины и усеяны сотней бриллиантов. Некоторые дамы выражали недовольство, самые знаменитые или самые состоятельные иногда обижались, но никогда ни одна из них не отказывалась от заказа или была недовольна окончательным результатом.
Церемония началась, парад выдающихся в мире моды личностей, подходящих и уходящих от микрофона, торжествующе размахивающих своими медальонами «Коти» и благодарящих своих матерей, жен, любовниц и других женщин за то, что их творчество и новаторская смелость так вознаграждена.
Наконец наступил черед объявить обладателя особого приза за рисунок ювелирного украшения.
Чарли накрыл ее руку своей и пожал. С годами их дружба стала крепче, и он часто был ее кавалером. Временами появлялись и другие мужчины, романтические привязанности, которые продолжались неделями, иногда месяцами. Все они были привлекательными и преуспевающими, могли удовлетворить ее в постели, рассмешить и составить компанию в дождливый день. Пит начинала каждый новый роман в надежде, что он будет длительным. Однако пламя быстро гасло, и она каждый раз убеждалась, чтобы быть верной себе самой, надо вернуться к одиночеству. Она сердцем чувствовала, что есть долгая любовь, которую ей суждено узнать, но только Люку удалось приблизиться к ней.
Она, казалось, не расслышала своего имени, произнесенного перед шквалом аплодисментов, но потом Чарли толкнул ее. Пит открыла глаза и увидела, что все, сидящие за ее столом, радостно смотрят на нее, а зал рукоплещет.
Поднявшись, она направилась к подиуму, улыбаясь тем, кто, протянув руки, похлопывал ее по плечу, когда она проходила мимо. Она приняла награду и надеялась, что сможет рассыпаться в благодарностях, не выглядя полной идиоткой. Пит поблагодарила поставщиков, ювелиров, которые работали на нее, верных клиентов, даже великодушно упомянула первого работодателя, Марселя Ивера…
— И, наконец, мне хотелось сказать спасибо моему дедушке, мистеру Джозефу Зееману, который вложил мне в руки первый бриллиант и научил любить его красоту. Dank U wel, Ора.
Джозеф кивнул, радость и гордость переполняли его, он смахнул слезы, набежавшие на его старые глаза.
Зажав в руках гравированную медаль, Пит обвела глазами зал. Здесь были сливки, элита, вершина горы.