Пит показалось любопытным, что он сделал вид, что не помнит колье. Разве мог он забыть его, ведь за право обладания им так ожесточенно боролся с собственной дочерью. Или, может, именно поэтому он выбросил это из головы?
Пит поняла, что по этой самой причине Скаппа ничем не поможет ей. Каким бы мягким ни был тон его письма, Пит почувствовала скрываемую в глубине сухость. Возможно, потому, что она когда-то работала на Марселя, которого Скаппа ненавидит за то, что тот объединился с его дочерью, в которой он также видит врага. Что ж, хорошего в этом ничего нет, но ее это, безусловно, не остановит.
В середине мая в ее личном расследовании произошел первый прорыв. Утром в офис пришло письмо из «Кристи», в котором сообщалось, что в результате поисков в их документах всплыло имя Роджера Перкинс Энсфилда, эсквайра, который в качестве адвоката был основным душеприказчиком недвижимости Хейнс.
Пит передала письмо Лотти и попросила сразу же связаться по телефону с мистером Энсфилдом.
— Пит, сейчас там на пять часов позже. Мистера Энсфилда, эсквайра, возможно, нет на месте, у него ланч…
— Тогда выясни, где он ест, и позвони туда. Лотти, я не хочу терять время. Я и так уже задержалась на пять лет.
Когда спустя несколько минут интерком на ее столе зазвонил, указывая, что секретарша справилась с заданием, Пит с нетерпением схватила трубку. Получив указание разыскать адвоката за ланчем, надежная Лотти, вероятно, так и поступила.
Но голос, который она услышала, не имел английского акцента и был ей хорошо знаком. Она сразу же узнала доктора Хаффнера.
— Здравствуй, Пит, — произнес он. Потом помедлил, и она почувствовала, как озноб прошел по всему телу еще до того, как он произнес следующие слова. — Ты сидишь?
Пит моментально догадалась. Однажды ей приснилось, что это может кончиться для мамы совсем иначе, однако сейчас этот конец казался неизбежным.
Она отрешенно слушала объяснения Хаффнера, что Беттина покончила с собой сразу после восхода солнца. Он подождал до этого момента, потому что не хотел будить ее такой страшной вестью и чтобы сообщить в полицию.
— Как это произошло? — спросила наконец Пит.
— Она оделась и пошла на пляж. В этот час нет дежурного. Забор всегда был достаточно надежной защитой. Но твоя мать перелезла через него… и вошла в океан. Прости, Пит. Нам надо было лучше приглядывать за ней.
— Не беспокойтесь, доктор, — тихо проговорила Пит. — Она сейчас в безопасности. — После короткого обсуждения похорон Пит повесила трубку.
Сидя за своим столом, она представляла свою мать, медленно входящую в холодную синюю воду. Она помнила, что для Беттины океан всегда был символом счастья и напоминал ей о славных довоенных временах.
Когда по щекам потекли слезы, перед мысленным взором Пит это видение сформировалось настолько четко, словно она сама была сейчас на пляже. Она видела мать, медленно направляющуюся к воде, освещенную первыми лучами солнца, красиво одетую и причесанную — и с приколотой брошкой-русалкой.
Глава 3
Кладбище находилось недалеко от клиники. Несколько акров заботливо ухоженных могил на пологом, поросшем деревьями склоне холма, обращенного к сверкающим водам пролива Лонг-Айленд. Облака, проплывая по небу, временами закрывали солнце, отчего день попеременно становился то светлым, то мрачным. Ветер шевелил листву и клонил к земле траву, неся с собой слабый соленый запах океана.
Слушая двадцать третий псалом, читаемый над гробом матери на ее родном языке, Пит подумала, что место для ее вечного покоя выбрано удачно. Джозеф попросил удалившегося от дел пастора из голландской протестантской церкви, члена голландского клуба, приехать в Коннектикут и провести церемонию похорон.
Кроме Джозефа, Пит и Стива, пришел доктор Хаффнер, двое из персонала клиники, несколько пациентов, которые были в дружеских отношениях с Беттиной и которым по состоянию здоровья позволили присутствовать на похоронах. Джесс обязательно приехала бы, но они с Фернандо уехали в Кению на фото-сафари. О том, чтобы вызвать ее, Пит и не думала. Как бы ни велика была ее личная скорбь, она не могла не постичь более земную правду, когда обвела взглядом небольшую группу у могилы матери. Сегодняшний день отметил конец жизни, в которой очень мало было достигнуто, прощание с женщиной, которая, пройдя по свету, оставила после себя еле заметную зыбь. Когда гроб опустили, собравшиеся бросили ритуальную горсть земли, потом пожали Пит руку и стали спускаться с холма к своим машинам. Через пару минут все было кончено.
— Никогда не вини себя, — сказал Хаффнер, задержавшись перед Пит. — Она просто слишком далеко зашла в тот ад, чтобы вернуться назад. Но никто не смог бы сделать больше за все эти годы, чем ты. Ты была лучшей частью ее жизни.
Она поцеловала его, как и в первый раз, когда встретилась с ним, и он пошел вниз по склону холма.
Хотя Джозеф и Стив остались с ней, после того как все разошлись, они стояли на противоположных сторонах могилы. Когда они оторвали взгляд от прямоугольной черной ямы и их глаза встретились, они посмотрели друг на друга с такой же непримиримой жесткостью. Приехав в разных машинах, они не проронили ни слова соболезнования друг другу, хотя их никогда не разделяло больше пяти футов.
Когда двое мужчин повернулись и стали удаляться, Пит громко окликнула их.
— Вы все, что у меня осталось от семьи, вы оба. Все эти долгие годы маминой болезни вы обвиняли и ненавидели друг друга. Вы могли бы поддерживать друг друга и вместе поддерживать меня, но вы этого никогда не делали. В каком-то смысле мама и я были оставлены одни. Но сейчас ее нет. Сейчас только я… и я хочу вновь семью. Поэтому этой вашей проклятой маленькой войне должен быть положен конец.
Стив и Джозеф остановились, хотя еще не повернулись к ней лицом.
— Вы мне нужны, — добавила Пит срывающимся голосом. — Вы оба… — Она протянула им руки.
Они помедлили, потом оба направились к ней, схватив за руки и обнимая. Отпустив ее, они посмотрели друг на друга тяжелым взглядом.
Старик заговорил первым.
— Она права, Стив. Можешь ли ты простить меня за то, что я не все сказал тебе?
Стив помедлил, потом кивнул головой.
— Это произошло потому, что ты сильно любил ее.
— И еще потому, что я верил, что ты сделаешь ее счастливой.
— Мне бы очень хотелось, чтобы я смог.
Они пристально смотрели друг на друга. Огонь ненависти и злобы постепенно исчезал из их глаз.
— Оставьте меня на минуту одну, — попросила Пит. Она с удовлетворением посмотрела, как они вместе спускались с холма, потом повернулась к могиле, чтобы попрощаться в последний раз.
Мама, беззвучно плакала она, обращаясь к ушедшему духу, могла ли я сделать что-то иначе, что спасло бы тебя?
И, словно получив ответ, она успокоилась. Наконец Пит повернулась, собираясь спускаться вниз.
При виде фигуры, стоящей в тени ближайшего дерева, Пит застыла от страха, сердце бешено заколотилось, будто само привидение поднялось из-под земли.
— Мой самолет опоздал, — произнес он. — Мне очень жаль, что я все пропустил, надеюсь, ты не возражаешь, что я приехал?
Пит открыла рот, чтобы ответить ему, но лишилась дара речи и только покачала головой. Возражаешь? Она никогда никого не была так рада видеть, как его.
Люк вышел из тени и направился к ней. Она впервые видела его в простом черном костюме.
— Мне позвонил доктор Хаффнер. Он знал, как тебе будет тяжело, и что старый друг может быть полезен.
Его слова вновь отозвались в ее мыслях. Старый друг. О, да, он действительно старый друг… и даже больше. В любое другое время и другом месте из нее хлынули бы вопросы. Откуда он прилетел? Сколько он сможет остаться? Один ли он прибыл… или кто-то нетерпеливо ждет его возвращения?
Но она только улыбнулась и просто сказала: