Оценив роскошь номера и цветы, Пит поняла, что Скаппа не стал бы обхаживать ее с такой щедростью, если вызвал ее из-за океана только для того, чтобы просто сообщить информацию. У него есть деловое предложение, и он хочет умаслить ее. Возможно, он планирует заполучить ее в качестве дизайнера для «Тесори», как Палома и Элза для «Тиффани».
Пит сомневалась, что может принять предложение работать на Скаппу, хотя, как и в прошлом, причина не в том, что она предпочитает сохранить свою независимость. Оглядываясь на предыдущие недели, когда она пыталась всеми силами вернуть себе творческую энергию, которая когда-то так легко появлялась, Пит просто-напросто не ощущала в себе прилива новых идей, которые так необходимы для такой работы. Если б только Скаппа по телефону расшифровал ей, что у него на уме, она могла бы уберечь его от издержек — и сэкономила бы свое время.
Теперь, когда Пит очутилась здесь, она задумалась, не пойти ли ей в другом направлении, коль утрачено вдохновение. После стольких лет, отданных изучению камней, созданию имени, неужели она готова бросить карьеру?
И готов ли Люк принять в дар все ее сердце, если она предложит его?
Пытаясь избавиться от навязчивых вопросов, Пит стряхнула усталость и вышла из отеля прогуляться по городу. В эти часы испанцы только начинали свою вечернюю жизнь, сидя за предобеденными деликатесами в барах. Насколько больше она получила бы удовольствия от окружающей ее обстановки, если б рядом с ней был Люк. Но мечта о возрождении того, что было потеряно, может оказаться пустой фантазией, если они вообще когда-нибудь попытаются воплотить ее в жизнь.
Хотя почему именно фантазией? Если испанцы могут ужинать в полночь, тогда любовь можно воскресить в любое время.
Бесцельно бродя по городу, Пит очутилась перед странным парящим сооружением с двумя шпилями, которое выглядело как колоссальные перевернутые сосульки. Табличка, написанная для туристов на четырех языках, сообщала, что это церковь Святого Семейства. Она вспомнила, как несколько лет назад прочитала об архитекторе Антонио Гауди, чей гений нашел воплощение в приспособлении таких естественных форм, как волны, сосульки, сталактиты и сталагмиты, в этом незаконченном соборе и в некоторых жилых домах каталонской столицы. Пит долго стояла на темной площади, окружающей странную церковь, запоминая образы — бетонные улитки и ящерицы, ползущие по фасаду по якобы расплавленному камню, черепичные шпили, устремляющиеся в темное ночное небо.
Когда Пит вернулась в свой номер в отеле, она несколько часов делала наброски для новых вещей, на которые ее вдохновило сооружение Гауди. Она видела, как новая коллекция начинает приобретать форму.
Как только Пит вошла в ресторан «Рид», она сразу же заметила Антонио Скаппа. Ей вспомнилось, каким разгневанным она видела его в последний раз — покидающим аукцион после того, как Андреа одержала над ним верх в схватке за колье Коломбы — полный контраст с широкой, доброжелательной улыбкой, которая появилась на его лице, когда он увидел, как метрдотель провожает Пит к его столу.
Да, он был само обаяние, добиваясь чего-то. Но Пит уже наполовину решила, что она откажет. Поднявшись утром, она заказала билет в Нью-Йорк на дневной рейс, решив, что должна попытаться уладить отношения с Люком.
Скаппа встал поприветствовать ее.
— Моя дорогая синьорина Д’Анджели. Не могу выразить, как я рад, что вы согласились приехать. — Он протянул руку на старомодный континентальный манер ладонью вверх. Пит вложила в нее свою руку, зная, что он поднимет и поцелует ее.
Когда он слегка склонился и коснулся губами ее кожи, она внимательно посмотрела на его лицо. И опять у нее возникло странное ощущение, что она знала его в другом времени и месте, и что он сыграл в ее жизни какую-то роль, и это ощущение уходило далеко вглубь. Но она отмахнулась от всего этого, как от бессмысленных умственных иллюзий…
— Не надо благодарить меня за приезд, синьор Скаппа. Мне нужно было отдохнуть от работы. Вы были добры, дав мне такую возможность.
Готовый услужить официант стоял рядом в ожидании заказа. Пит заказала фрукты и кофе с молоком, а Скаппа попросил стейк, омлет и разнообразных сладких булочек. Это явно был человек с большими аппетитами во всем. Он выглядел на удивление сильным и не старше пятидесяти с небольшим лет. Она предположила, что синьор Скаппа, человек тщеславный, должно быть, сделал себе пластическую операцию.
— Итак, я проделала длинный путь, чтобы выяснить, что у вас на уме, — сказала она, как только ушел официант. — Долго ли вы будете держать меня в неведении?
— Настолько долго, чтобы выразить вам свое восхищение. Я несколько лет наблюдал за вашей карьерой, мисс Д’Анджели. И считаю вас самым лучшим специалистом в этой области. Меня всегда тянет к самому лучшему. Вот успех моего бизнеса. Я нахожу лучшие места для своих магазинов, нанимаю лучших мастеров и даю им самый лучший материал для изделий, а потом продаю за самую высокую цену, которую только могу получить. Я хочу только самое лучшее.
Пит вежливо кивнула. Теперь, казалось, не было сомнения, что Скаппа собирается просить ее рисовать исключительно для «Тесори».
— Я задумал новое смелое предприятие, но не уверен, что смогу преуспеть без некоторой помощи. Скажу больше, думаю, мне не удастся осуществить свои планы без вашей помощи. Я хочу, чтобы вы присоединили свой уникальный талант к моему.
Хотя Пит и улыбнулась беззастенчивой лести Скаппы, его слова заставили ее насторожиться. Она поняла, как никогда раньше, что он не тонкий человек, а готов прямо заявить или сделать что-то, что служит его интересам. Зная свой честный характер, она представила, какие между ними могут быть ужасные стычки.
— Синьор Скаппа, я ценю вашу похвалу. Но мой талант не уникален. Существуют другие дизайнеры, способные создавать украшения, которые привлекут столько же клиентов, сколько и мои.
Скаппа кивнул, соглашаясь, и подался вперед, словно собирался поведать какой-то секрет.
— Я не хочу, чтобы вы рисовали для меня, синьорита Д’Анджели.
Пит посмотрела на него пораженная.
— Не хотите? Тогда что?..
— Я хочу, чтобы вы были моим партнером.
Смущенная, Пит выпрямилась на стуле, с сомнением глядя на него. Человек не для того создал огромное процветающее предприятие, чтобы половину отдать ей.
— Я не имею в виду всю сеть магазинов, — продолжал он, словно читая ее мысли. — Только в новом бизнесе, который я никак не решался начать, пока мне не пришло в голову, что вы идеальный человек, который может его возглавить.
— Что именно? — быстро спросила она, снедаемая любопытством.
— Еще один магазин «Тесори», который я хочу открыть в следующем году в Нью-Йорке. Он будет самый крупный из всех, достойный соперник тех старых слабых сестер в нашем бизнесе — Картье, Тиффани, Дюфор. Я намерен не пожалеть средств, чтобы сделать «Тесори» лидером. А вас я выбрал, чтобы вы взялись за нью-йоркский филиал. Если согласитесь, с сегодняшнего дня будете сами принимать все решения. Выберете место, спланируете магазин, наполните его своими идеями — и если у вас будет время, создавайте уникальные и прекрасные изделия на продажу. Я бы добавил еще, что вы, сами по себе редкостной красоты женщина, будете естественным украшением, несравненной рекламой наших драгоценностей.
На какое-то мгновение Пит обрадовалась. Скаппа предлагал ей возможность одним скачком перейти из одной узкой сферы ювелирного бизнеса к управлению высокоразрядным магазином в одном из основных центров моды в мире. Она станет главной силой, возможно, не менее значительной, чем Клод Ивер в начале своей карьеры.
Но она не знала точно, почему выбор пал на нее.
— Это интригующее предложение, — произнесла она, стараясь скрыть волнение и говорить по-деловому. — Но, как вы, должно быть, знаете, мистер Скаппа, у меня нет опыта в этом деле. Маркетинг, реклама, переговоры об аренде — ни одна из этих сторон бизнеса не играла роли в моей работе, в то время как существуют люди, которые могут делать все это даже во сне. Ну, а что касается демонстрации украшений, вы можете нанять моделей, чтобы они носили ваши украшения. Так почему же вы выбрали меня?