Вдобавок вся эта восхитительная затея заставит позеленеть от зависти его бесценную дочь.
Глядя вниз на море пушистых облаков, Пит размышляла о своем затруднительном положении. Она тоже висела в воздухе. Чем больше она думала о предложении Скаппа, тем больше приходила к мысли, что оно подоспело как раз в нужный момент. Это означает, что ей придется научиться ориентироваться в новых областях, но она знала ювелирный бизнес, знала, что хотят покупатели. А Скаппа был хитрым, упорным человеком, жаждущим вершины успеха. Если он готов пойти на риск, доверив ей это дело, ей и самой стоит рискнуть.
А как быть с Люком? Предположим, она сейчас же поедет к нему… Предположим, они смогут начать совместную жизнь. Предпочтет ли она остаться с ним всему остальному? Пока нет. Перспектива испробовать себя на новом поприще слишком заманчива.
И готов ли Люк приспособить свою жизнь к ее? Относясь критично к ее занятию, которое приносит радость кучке богачей, будет ли он более терпим к ее желанию управлять магазином, который обслуживает этих господ?
Никогда. Его отвращение к ее карьере проистекает не из старомодного мужского шовинизма. Это дело принципа, у него прочно укоренившиеся реакции на ее стремление создавать прекрасное, которое существует в основном для богатых. Пит поняла, что с этим она не может бороться. К лучшему или худшему, принципы Люка — его неприятие лицемерия и праздности, его решимость быть полезным обществу — были частью его, частью того, что она любила.
Если им суждено быть снова вместе, это станет возможным только тогда, когда они оба будут готовы, каждый в свое время, принять друг друга безоговорочно. Любовь станет победой для обоих, а не капитуляцией одного из них.
Говорить с Люком до того, как она примет решение, не имело смысла. Она не просила разрешения, не предлагала жертвы. Она следовала за мечтой, которую определило ее сердце задолго до встречи с Люком, руководимая судьбой Коломбы, ставшей теперь и ее собственной.
Глава 5
Много читая о драгоценных камнях, Пит как-то наткнулась на рассказ о турецком паше, страдавшем бессонницей, который мог сам себя убаюкать, только погрузив руку в ведро у его кровати, наполненное изумрудными кабошонами, и пропуская между пальцев приятно округлые камни. Это была не сомнительная сказка из «Тысячи и одной ночи». Ведро с его бесценным содержимым стояло сейчас в Топкапи, музее в Стамбуле, который когда-то был дворцом оттоманских султанов.
Когда Пит обдумывала подход, который она хотела применить в создании нового магазина, рассказ об изумрудах вдохновил ее. Основная притягательная сила драгоценных камней, поняла она, в фантазиях, которые они вызывают у человека: желанное украшение царственных особ, волшебное чудо, возникающее из частиц земли, наиболее ценимое материальное доказательство страстной любви мужчины к женщине и даже необычное средство успокоить нервы всемогущего властелина! Пит решила, что в «Тесори» фантазиям будут придавать особое значение. Она создаст ювелирный магазин, в котором можно будет купить даже золотое ведро изумрудов.
Встретившись с несколькими архитекторами, Пит остановила свой выбор на молодом человеке по имени Брент Лоуел. Девять лет назад он окончил Школу архитектуры в Йеле и уже сделал себе имя в области проектирования магазинов. Привлекательный, спортивного вида блондин с темно-карими глазами, он был уроженцем Канзаса и, кроме работы, не знал другой жизни. Он и Пит прекрасно сработались вместе, без всяких конфликтов. Он трудился не покладая рук, чтобы воплотить концепции, которые она обрисовала, — создать атмосферу, которая объединит элементы замка, библиотеки для утонченного человека и будуара великой куртизанки. Последнее понятие было, разумеется, не случайным. Из рассказов отца об одном незабываемом вечере в обществе Коломбы и в окружении ее драгоценностей, Пит замыслила воссоздать нечто такое, что очаровало Стива на всю жизнь. Она начала более подробно расспрашивать отца о вилле бабушки и некоторые детали включила в эскиз магазина.
Когда планы были готовы, Пит была в восторге, что Скаппа ни во что не вмешивается. Он оплачивал счета и звонил каждый месяц, справляясь, как идут дела. Убедившись, что Пит целиком посвятила себя бизнесу, он предоставил ей полную свободу. Он даже проигнорировал ее уговоры прилететь в Нью-Йорк на неделю закрытого показа магазина до его официального открытия.
Через год, день в день после ее полета в Барселону, открылись двери нового магазина «Тесори — Нью-Йорк» на углу Пятой авеню, в трех кварталах от «Дюфор и Ивер». Все идеи Пит нашли в нем свое воплощение. Стены были отделаны деревянными панелями, украшены гобеленами, натюрмортами и канделябрами, в которых мерцали свечи. Ковры и полированный мрамор пола она заменила на неотшлифованный черный гранит — намек скорее на собор, чем на дворец, — в котором естественные включения слюды прекрасно отражали верхний свет. Повсюду стояли витрины, которые она создала с помощью Лоуела, — не простые прозрачные прямоугольные коробки, а располагающие дюжиной полочек за граненым стеклом, что делало каждую из них похожей на гигантский драгоценный камень или несимметричную металлическую конструкцию, огромную абстракцию, предлагающую браслет или кольцо.
В отличие от других ювелирных магазинов, где все строго распределено по отделам, в «Тесори» полный набор товара, имеющегося в продаже, был разложен повсюду, создавая ощущение, что посетители попали не просто в магазин, а в обширную тайную сокровищницу короля или пирата. Чтобы избежать неразберихи, по залу прохаживались продавцы, одетые в серебристо-серые костюмы и темно-синие рубашки, готовые проводить потенциального покупателя к тому украшению, которое он ищет.
И наконец, в «Тесори» предлагались разнообразные предметы, которые подчеркивали полную фантазий ауру, окружающую драгоценные камни. Одним из них было ведро изумрудов, выставленное в особой витрине. Возле него была табличка с надписью «лекарство от бессонницы», и объяснялось почему, а рядом серебряный ярлык с выгравированной на нем ценой — $ 999.999.99. В продаже была еще дюжина подобных причудливых предметов, все в равной степени легкомысленные, дорогие и позаимствованные из других преданий о драгоценностях. Огромный бриллиант на платиновой подставке для исполнения желаний и предсказания будущего, так использовали его раджи в древней Индии. Усыпанная сапфирами палочка из слоновой кости, способная излечить от всех болезней, ее прототип помогал воинам-викингам. Золотая корона с одним-единственным рубином, цвета голубиной крови, наделяла ее владельца непогрешимой мудростью во всех делах: так говорилось в фольклоре о персидских королях. Чтобы выставить на обозрение эти и другие сокровища, потребовались дополнительные меры безопасности, но Пит никогда не сомневалась, что все затраты будут оправданы количеством покупателей, которых они привлекут. Результат превзошел все ожидания. Со дня открытия «Тесори» посещали толпы людей. Конечно, покупали только немногие. Любопытство привело сюда даже состоятельных клиентов, которые обычно отдавали предпочтение сдержанной, бесстрастной обстановке старомодных ювелирных магазинов. Атмосфера «Тесори» пробудила их чувство фантазии, а их аппетиты были возбуждены более практическими предложениями.
«Тесори» не вытеснила ни «Картье», ни «Дюфор и Ивер», этих старых дам, но Пит всегда знала, что это будет проигранная битва. Клиентура, которую она хотела и завоевала, была более смелая и безрассудная, люди, интересующиеся тем, что опережает их время, поколения сегодняшнего дня и завтрашнего, а не вчерашнего.
Они приходили и они покупали. За первый месяц работы «Тесори — Нью-Йорк» имел самую высокую выручку на квадратный фут, опережая любой ювелирный магазин в мире. Миллиардер, страдающий бессонницей, даже купил ведро изумрудов — и написал позднее Пит, что оно ему помогло!
В последнюю субботу сентября, спустя больше года после открытия магазина, Пит и Брент Лоуел возвращались в магазин после ланча в «Ла Кот Баск». В первые шестнадцать месяцев работы поток посетителей стал неожиданно таким большим, что часто у входа скапливалось много народа, и Пит решила сделать еще несколько дверей. Разговор за ланчем касался как раз этой проблемы, но были и приятные личные моменты.