С утра опять занялись ловлей рыбы. Есть хочется всегда. Набили много, штук тридцать. Ален остался на берегу, он потрошил и перекладывал рыбу травой, спасая от мух. Пока обсыхали, уже горел костёр и горячий сок капал на угли с нанизанных на прутья тушек. Малыш натащил к костру здоровых камней, чтобы удобно было сидеть. Жизнь потихоньку налаживалась.
— Я после обеда схожу на разведку и соли наберу, — сказал Бенуа.
— Только рубаху буканьерскую сними, а то за милю видно. Попроси Алена он тебе свою безрукавку даст. А мы пойдём рыбу заготавливать, в расчёте, что ты принесёшь соль.
С распоряжением помощника капитана никто не спорил. Ален, как закончили есть, безропотно снял свою кожаную безрукавку, завязывающуюся на три шнурка на груди и отдал Жаку. Тот вручил ему свою красную шёлковую рубаху.
Бенуа пересекал остров по диагонали. И вышел почти точно к лагерю испанцев. Пришлось, правда, попетлять в середине острова, обходя многочисленные болотца. Но сплошного болота, как опасался Жак, не было. А вот змеи были. Но высокие кожаные сапоги защищали надёжно. Он срезал себе палку с рогулькой на конце и мог отшибить змее голову или прижать к земле. Змеи разбегались, а одна попыталась атаковать, за что и поплатилась.
"Было бы в чём варить, можно было бы набить с десяток — всё мясо" — подумал охотник. "Положить правда некуда!" Под соль ему дали кусок одеяла и верёвки, чтобы он мог завязать добычу в узелок.
Испанцы разбили лагерь у ручья. Рядом с шалашом девчонок стояло еще несколько. Над костром висел котёл, и что-то там варилось. "Десятка три" — оценил численность гачупинов буканьер. Человек шесть вытолкало к шалашам здоровенную бочку. Маленький испанец весело суетился около неё, показывая, где ставить, чтобы было в тени. Насколько корсар понял из доносившихся разговоров, в бочке была солонина. Понаблюдав минут десять за испанцами, Жак отполз подальше в лес и направился к тому болоту, где по берегам видел соль.
Испанцы здесь уже побывали. Об этом говорили следы. Тоже набирали соль. Бенуа обошёл болото по кругу и устроился в кустах. Пока шёл, выстрогал себе из куска коры, снятой с дерева, подобие лопатки. Соль лежала пластом не меньше дюйма. Плотная, слежавшаяся. Жак крошил её ножом и лопаткой накладывал на расстеленную тряпку. Набрав фунта три попробовал завязать узелок. Место ещё было. Добавил еще фунта два. Узел получился тугим, плотным и увесистым. Он подвязал его к поясу и двинулся назад. До стоянки корсаров идти было часа два с половиной. Шел он быстро и тихо, как подобает охотнику. Прошёл болота и вышел в районе стоянки корсаров. Все спали, плотно поужинав. Бенуа быстро накормили, выслушали его красочное описание разведки и положили отдыхать. Сами принялись солить рыбу. Пока Жак ходил, набили острогами хвостов пятьдесят. И сделали место для засолки. Солили в земляной яме, обложив дно и стенки плоскими камнями. Щели замазали глиной. Накрыли плоским здоровенным камнем, который притащил Малыш. До темноты успели всю засолить.
— Если испанцы быстро сядут на судно, то солонина наверняка останется, — поделился своими мыслями с товарищами Ажен. — Открытую бочку никто с собой не потащит. Так что будем и с солониной. С голоду не умрём.
Г Л А В А 25
Бенуа ходил на разведку через день. Путь до лагеря испанцев он изучил основательно и нашёл самую короткую дорогу — добирался за два часа. Через восемь дней он прибежал радостный — испанцев не стало. Кое— что в лагере бросили в том числе и пол бочки солонины. Вполне съедобной, не порченной. Ажен установил на берегу дежурство, сделали сигнальный костёр. Видели за восемь дней три проходивших судна, но судя по рангоуту и обводам — испанские. Перебираться на новое место не стали. Здесь уже попривыкли, а там обзор меньше. Жак притащил солонины сделав из брошенной испанцами куртки мешок. Принёс и ворох верёвок от рангоута. — В хозяйстве пригодятся. Котёл гачупины забрали. Видно повар пожалел бросать не нужную вещь. Корсары приободрились. Повезло испанцам — повезёт и им. Остров исходили вдоль и поперёк, поскольку делать было абсолютно нечего. Ажен, правда просил далеко не удаляться, чтобы могли заметить дым сигнального костра.
На двенадцатый день заметили паруса небольшого судна с двумя мачтами. Подали сигнал дымом, принятым на Тортуге. Сначала столб дыма, потом его пропадание, потом опять столб дыма. Для чего в костёр бросается зелёная трава (идёт дым) потом трава прогорает и дым практически пропадает, делается пауза и бросается вторая охапка травы. Сигнал заметили. Было видно, как судно повернуло к острову. Стали видны паруса только на передней мачте.