— Держись рядом! — велела Любаша, когда я наконец-то добрался до неё, и как заправский дайвер ушла под воду. Я решил, что она знакома с этим делом и последовал за ней.
Плыть под водой без умения и сноровки было не так-то просто (хоть бы инструкцию для начала дали почитать), поэтому здесь я пропущу все мои злопыхания по этому поводу, а буду просто описывать последующие события. Проход мы нашли сразу, не смотря на то, что вода была мутная и разглядеть что-либо, что находилось дальше пяти метров, было сложно. Перед нашими глазами открылась широкая арка, торжественно-мглистая и пугающая; только тонкий луч фонаря, выхватывающий из темноты склизкие куски каменистой породы основания кургана, сохранял в нас (во мне, во всяком случае) остатки смелости. Я всегда боялся воды. Ещё в детстве бабушка пугала меня всякими чудовищами, живущими в глубине, чтобы я без спросу не бегал купаться в прудике возле нашего дома. По прошествии многих лет я понимаю, что всё это были сказки, но детские страхи по-прежнему возвращаются ко мне, едва я оказываюсь рядом с водой.
То, что я увидел, вряд ли можно назвать пещерой. Это действительно был проход, проход в храм, который время, а может и человеческий умысел, скрыли под водой от глаз любопытных и часто неправедных людей. Проход имел форму арочной галереи, выбитой в скале и уходящей в самое сердце кургана. Очень странно, но водоросли, густыми кустами расплодившиеся по дну озера, ни у прохода, ни внутри него не прижились, хотя дно здесь покрывал толстый слой ила. Вроде бы расти и радуйся, но водоросли почему-то старались держаться от храма подальше. У меня мелькнула запоздалая мысль: а может и нам?..
Мы медленно вплыли под своды галереи. Впереди Шурик с фонариком, за ним Любаша и замыкающим я. Мы изрядно взбаламутили воду, и видимость снизилась до минимума, так что ничего, кроме Любашиных ласт, плавно двигающихся вверх-вниз прямо перед моей маской, я не видел. Нет вру! Ещё я увидел маленького золотистобокого карасика, каким-то чудом оказавшегося рядом со мной. Он тоже меня увидел, и выползшие из орбит глаза ясно сказали мне, что он нас увидеть ну никак не надеялся.
Метров через десять уровень воды в проходе начал падать. Точнее, пол начал подниматься. Еще через десять метров мы уже стояли по пояс в воде, Шурик водил фонарём по стенам, а я и Любаша с любопытством осматривали то место, куда попали. В принципе, ничего не изменилось, просто теперь можно было снять акваланги и дальше идти пешком, что мы и сделали.
В самом начале нашей подводной эпопеи я забыл упомянуть об одном маленьком, но очень серьёзном факте. Плыли мы в самом что ни на есть раздетом виде, а одежду свою и обувь упаковали в целлофановый мешок. Мы же понимали, что рано или поздно выберемся на сушу и тогда без одежды нам будет весьма сложно продолжать поиски сокровищ. И вот мы выбрались. Про Шурика я ничего говорить не буду, мужик он и есть мужик, а вот Любаша… Я всегда говорил, что фигурка у неё — высший класс. Но если раньше я видел только её очертания, прикрытые либо платьем, либо джинсами и блузкой, то теперь я увидел её неприкрытую ничем, кроме узких полосок ткани на бёдрах и груди. Представляете мои ощущения, когда она нагнулась, чтобы положить акваланг? Разумеется, я тут же отвернулся, делая вид, что она меня совершенно не волнует (хотя кровь в жилах так и била ключом!). А вот Шурик не отвернулся, за что и получил сразу две затрещины. Он не обиделся, как делал это раньше, а наоборот принялся скалиться, демонстрируя Любаше свои защищённые диролом зубы…
Мы оделись и медленным шагом двинулись дальше. Гул наших шагов эхом отражался от стен и катился вперёд шёпотом каменного возмущения. Воздух был прохладный и свежий. Не затхлый, пропахший плесенью и тленом веков, а именно свежий. Видимо, древние строители храма постарались на славу, прокладывая вентиляцию или что там у них тогда было.
— Как ты думаешь, почему курган назван именем Магоги? — ни с того ни с сего вдруг спросила Любаша. Вопрос был чисто риторический, к сокровищам не имеющий никакого отношения и я мог бы просто пожать плечами. Было бы из-за чего голову ломать. Но мне льстило, что её интересует моё мнение. Вообще, после освобождения из рук нехорошего Бори Гусева она перестала смотреть на меня как на недоумка и в какой-то степени стала считаться с моим мнением.
— Скорее всего, с самого начала курган, как и положено, носил имя Мадия, — сказал я, немного подумав. — Вполне возможно, что даже после ухода скифов название бытовало среди местного населения. Однако с появлением христиан, отождествлявших Мадия и вообще скифов с библейским Магогой, он и получил своё современное имя. Они-то точно знали, кто такой наш Мадий и чем тот прославился в истории.