— Всё-таки думаешь, здесь похоронен именно Мадий?
— Да! — твёрдо ответил я. — Посуди сама, занятия фальсификацией древним людям было не свойственно. В первую очередь они думали о чести, а не о прибыли, и ломать комедию с поддельными останками ни за что бы не стали. Тем более с останками одного из величайших представителей своего народа. Это современным циникам-чинушам плевать с высокой колокольни на чувства и желания людей, а тогда с этим было очень строго. Понятие «честь» пустым звуком не было.
— А этот Мадий был очень богатым? — спросил Шурик. После того, как его взяли в долю, он стал внимательней прислушиваться к нашим разговорам.
— Очень. Достаточно того факта, что египетский фараон отвалил ему столько золота, серебра и драгоценных камней, что везти его пришлось на ста верблюдах!
— Значит сокровищ тут много? Интересно, а сколько составят мои десять процентов?
Меркантильная душа. Его больше интересовали золото, нежели история, а я-то, наивный, подумал было, что он встал на путь исправления. Мы с Любашей, в отличие от него, надеялись найти здесь нечто большее, чем куски презренного металла. Во-первых, так называемую «книгу Мадия», где была записана история скифского народа от начальных времён и до его ухода из этих мест. Во-вторых, вместе с книгой должны были храниться священные артефакты: плуг, ярмо, секира и чаша — символы четырёх главных скифских или даже праславянских племён. По преданию, все эти предметы упали с неба и могли принадлежать только царю. Я сильно сомневаюсь, что они действительно упали с неба, но то, что по возрасту они могут насчитывать более трёх тысячелетий — это факт. В подтверждение могу привести одну легенду. Однажды некий царь Ариант (имя весьма созвучное легендарному Арию, прародителю славян) решил узнать, сколько людей проживает в его царстве. Для этого он велел каждому человеку принести наконечник стрелы и уже по ним определить число жителей. Когда повеление было исполнено, то Ариант был поражён количеством этих наконечников. Из них он приказал выковать сосуд, что и было исполнено. Это была первая перепись населения, проведённая в России. По свидетельству Геродота сосуд вмещал в себя около шестисот амфор, а толщина стенок составила шесть пальцев. Впоследствии он был отправлен на хранение в храм где-то в верховьях реки Синюхи, притока Южного Буга. Я очень надеялся, что этот сосуд тоже находится здесь, хотя совершенно не представлял, как мы его понесём…
Шурик остановился. Луч фонаря, до того беспорядочно скакавший из стороны в сторону, упёрся в стену и замер.
— Что случилось?! — встревожилась Любаша.
Мы поставили Шурика вперёд и доверили ему фонарик, потому что боялись ловушек, которыми так славились древние строители храмов и египетских пирамид. Помните по фильмам об Индиане Джонсе и подобных ему? Понимаю, поступок наш нельзя назвать хорошим, но уж если чему-то суждено произойти, то пусть это произойдёт с Шуриком, а не с нами. Заодно и делиться не придётся. И если Шурик остановился, значит что-то произошло.
— Смотрите-ка, тут что-то написано…
Участок стены, куда падал луч света, был гладко стёсан и испещрён странными знаками. Я никогда таких не видел. Они не походили ни на иероглифы, ни на клинопись, ни на пиктограммы, но определённо несли в себе информацию. И, как мне кажется, весьма ценную.
— Славянские руны! — возбуждённо воскликнула Любаша. Она тут же прилипла к стене и принялась водить пальчиком по знакам, складывая их в слова. Оторвать её от этого занятия рискнул бы только смертник.
Насколько мне уже было известно, руны — это почти те же буквы, что в современном алфавите, только другой формы. Данный вид письменности имел место быть у древнеславянских и древнегерманских племён, что неудивительно, ибо согласно последним исследованиям оба эти народа вышли из одного корня — арийского. Кто изобрёл руны, наука пока не выяснила, но именно на их основе великие просветители Кирилл и Мефодий создали кириллицу, которой мы до сих пор не без успеха пользуемся.
— Только не говори, что твой дедушка списывал своё послание с этих стен, — сказал я, подходя ближе.
Любаша не ответила, продолжая беззвучно шевелить губами. Шурик тоже молчал. Мне кажется, он решил, что эти надписи чего то стоят и теперь пытался вычислить свой процент от их стоимости. Эти вычисления отражались на его лице в виде наморщенного лба и болезненной гримасы. Видимо, он впервые пытался сосчитать что-то в уме.