Выбрать главу

— Можно отдать швартовы? — спросил Майкл.

— Подожди. Я запущу мотор, пусть немного поработает на холостом ходу. Потом ты отдашь кормовой конец, а один из наших друзей отпустит швартовы на носу.

— Зовите меня Бил, — сказал моряк постарше. — А моего друга зовут Джо.

— Хорошо, Бил, вы встаньте на носу, а Джо оттолкнёт катер посередине.

Мотор заработал сразу же, без перебоев. Питер прибавил число оборотов, проверил давление масла, как учил отец, и дал сигнал отваливать. Прилив уже кончился, наступили минуты самой высокой воды, и Питер, выводя «Нырок» на середину реки, чтобы отправиться дальше, вниз по течению, вспомнил, что говорил ему вчера утром продавец бензозаправочной станции в Хенли.

— Нам нужно попасть в Рамсгет, пока будет отлив, — сказал он, когда все мужчины собрались в рулевой рубке. — Я поведу катер со средней скоростью.

Ранний выход в плавание давал преимущества, которых Питер даже и не представлял себе. Ещё не было пяти часов утра, отлив ещё только начался, а они уже прошли Брентфорд; река при впадении в неё канала Гранд Юнион не была ещё запружена в этот предутренний час буксирами и лихтерами, что начинают деловито сновать по ней с наступлением дня. Из-за раннего времени «Нырку» пока не встречались «восьмёрки» и байдарки, тренирующиеся к гребным состязаниям, и это позволяло двигаться с любой скоростью, не опасаясь, что волны от катера опрокинут лодки. Позднее они подошли к Лондонскому порту, но он ещё не проснулся, и караваны лихтеров, которым предстояло отправиться вверх по течению, всё ещё стояли у своих швартовых буев посреди реки.

Ничто так не убаюкивает людей, плывущих на судне, как монотонная воркотня мотора, особенно когда она сопровождается мягким покачиванием на волнах, поднятых сменой приливно-отливного течения. Питер предполагал, что Джилл и Керол вот-вот проснутся, но время шло, а из каюты, где они спали, по-прежнему не доносилось ни звука; Питер не будил их, наоборот, он решительно отклонял все просьбы Майкла стащить с девочек простыни и заставить их заняться приготовлением завтрака. В виде утешения Питер разрешил ему управлять «Нырком».

Майкл напрасно опасался, что моряки захотят сами вести катер и лишат его этого ни с чем не сравнимого удовольствия. Они, казалось, удовлетворились тем, что, покуривая трубочки, спокойно сидели в углах рулевой рубки. Правда, одно неудобство они всё же причиняли: воздух в рубке стал от курения таким спёртым, что Майклу для проветривания каюты пришлось поднять ветровое стекло. Время от времени он принимался их уговаривать рассказать какую-нибудь морскую историю, но выяснилось, что они не могут поведать ничего интересного. В общем, они оказались довольно молчаливыми людьми.

Весь путь до Лондона Питер и его команда проделали без всяких осложнений. Около Барнса они заметили полицейский катер, на котором в это время происходила смена экипажа, и один из полицейских поздоровался с ними. Майкл догадался, что «Нырок» известен им как катер главного инспектора Скотленд-Ярда. В этом не было ничего удивительного — ведь мистер Бренксом частенько приплывал сюда на «Нырке» посмотреть лодочные гонки и полицейские на своих катерах нередко причаливали к «Нырку» для дружеского разговора с отцом. Но сейчас, как никогда раньше, Майкл не имел ни малейшего желания общаться с полицией. Он опасался, как бы кто-нибудь из полицейских случайно не сообщил в Скотленд-Ярд, что катер Бренксома зачем-то направлялся во время отлива вниз по реке. Майкл даже подумать боялся, что произойдёт, если это сообщение каким-нибудь путём станет известно подчинённым отца. Ему уже чудились целые флотилии полицейских катеров, устанавливающих заграждение поперёк реки с целью задержать «Нырок». Он оттянул назад акселератор и увеличил скорость хода на два–три узла.

Джо, полузакрыв глаза, молча посматривал в окно, расположенное с правой стороны рулевой рубки. Заметив, что полицейский поздоровался с ребятами, он резко вскочил на ноги.

— Эй, что это с полицейским? — воскликнул он.

Бил при этих словах насторожился и тоже поспешно поднялся со своего места в противоположном углу рубки.

— Что? С каким полицейским? — спросил Бил.

— Вот тот полицейский на катере, — ответил Джо, — По-моему, он очень заинтересовался нами.

Бил повернулся к Питеру.

— Вы, случайно, не украли этот катер? — торопливо спросил он. — А может, ещё чего натворили?

Майкл засмеялся.

— Нет, нет! — добродушно ответил Питер. — Я полагаю, он знает наш катер — вот и всё. Это какой-нибудь знакомый отца.

— Знакомый вашего отца? — повторил Джо. От изумления у него изо рта выпала трубка.

— Ну да. А почему бы и нет? Ведь отец — главный инспектор Скотленд-Ярда, — объяснил Питер, — и, возможно, встречался с этим полицейским во время расследования какого-нибудь дела. Отец служит в отделе уголовного розыска.

— Это там, где сыщики, — авторитетно разъяснил Майкл.

— Да? — спросил с усмешкой Бил. — Ну и ну! Вот уж не предполагал, что окажусь в составе команды на катере главного инспектора шпиков.

— Никогда не называйте детективов шпиками, — возразил Майкл, слегка поворачивая штурвал вправо и направляя катер по излучине реки. — Папа говорит, это глупое прозвище. Если бы люди знали, чем они обязаны полиции, они не говорили бы «шпики».

— Но я же никого не хотел оскорбить, — сказал Бил, снова усаживаясь на свой стул. — Это слово как-то само собой сорвалось у меня с языка. Но у меня и в мыслях не было оскорбить вашего отца.

— А где же сейчас ваш папа, сынок? — спросил Джо.

Майкл вперил глаза в самую дальнюю точку прямо впереди себя и принял важный вид.

— Не знаю, — отрывисто ответил он.

С самых ранних лет детям внушалось, что они ни при каких обстоятельствах не должны никому говорить ни слова о поездках мистера Бренксома. Ведь неизвестно, кто может подслушать их, а местопребывание отца во время командировок являлось исключительно важным секретом.

— И я не знаю, — поспешил заявить Питер, прежде чем Джо успел задать ему такой же вопрос. — Но его с нами не будет, если это вас интересует, — добавил он, прерывая неловкое молчание, наступившее после не слишком вежливого ответа Майкла. — А жаль. Он бы понравился вам.

— Да, да, конечно, конечно! — согласился Бил. — Но ничего не поделаешь. Если уж мы будем лишены удовольствия видеть вашего отца, то придётся обойтись без этого.

Темза по-прежнему была пустынна, и Майкл держался точно середины реки, где течение отлива было особенно сильным. Большие часы на здании Шелл Мекс показывали ещё только половину седьмого. Даже речные трамваи ещё стояли у причалов набережной, и команды делали на них уборку, подготавливаясь к началу рейсов.

Как только Тауэровский мост остался позади, Питер решил, что дальше ждать завтрака невозможно.

— Пусть девочки ещё немного поспят, — сказал он. — Вообще готовить завтрак их обязанность, но не можем же мы ждать вечно. Я спущусь в камбуз и сам начну хозяйничать.

По правде говоря, Питер надеялся, что кто-нибудь из моряков тут же вызовется приготовить завтрак, но его надежды не оправдались; он получил ответ, которого совсем не ожидал.

— Можете, если хотите, оба пойти вниз и позавтракать, — заявил Бил, — доверьте катер нам. Мы с Джо поведём его дальше. Попозже и мы с Джо примемся за еду.

— Неплохо придумано, — подхватил Майкл, которому тоже давно хотелось есть. — Пойдём, Питер. Сделаем себе омлет, ведь мы закупили порядочно яиц.

Бил взялся за штурвал, и Питер, убедившись, что он умеет обращаться с приборами, вышел из рулевой рубки и вместе с Майклом спустился в люк.

— Они, по-моему, лентяи, — заметил Майкл. — Но это, пожалуй, лучше, а то бы они стали во всё вмешиваться.

— Не волнуйся, — ответил Питер. — Мы, вероятно, сможем обойтись и без их помощи, но в трудных случаях они не откажутся помочь. Всё идёт как нельзя лучше. — Он достал древесный спирт и заправил оба примуса. — Если уж мы занялись приготовлением завтрака, то нужно сделать его как следует. Кукурузные хлопья, сгущенное молоко, омлет и чай.