— Как это неприятно, — пожаловалась Джилл. — Теперь мы уже добрались бы до места, и все было бы чудесно и спокойно. Ненавижу качку!
— На ходу будет не так неприятно, — успокоил ее Питер, — Болтаться на одном месте значительно хуже. Да еще и ветер дует против течения. Когда течение изменится, станет немного легче.
Питер усиленно пытался казаться беззаботным, но в действительности понимал, как быстро ухудшается погода.
Когда до полудня оставалось еще десять минут, терпение Питера иссякло. Керол побледнела, но еще бодрилась, а Джилл явно чувствовала себя очень плохо. Широко раскрытые глаза Майкла показывали, что даже он не испытывает никакого удовольствия от качки.
— Идем, — решительно заявил Питер, полностью открывая дроссельную заслонку. — Пусть стреляют — мы не будем больше ждать. Все равно к району стрельб мы подойдем уже после двенадцати часов.
Никто из ребят не возражал, наоборот, они были благодарны Питеру за его решение, ибо, как только
"Нырок" лег на прежний курс, бортовая и килевая качки сменились каким-то новым покачиванием, которое не так неприятно действовало на желудок. Питер повел катер на полной скорости — около девяти узлов в час. Попутный ветер вздымал огромные, свирепые волны и гнал их вдоль побережья с быстротой, превышавшей скорость катера. Иногда в течение целой минуты «Нырок» тащился между двумя огромными темно-зелеными валами, затем гора воды, подкравшись сзади, высоко приподнимала корму. Ребята крепко упирались ногами в стенку рулевой рубки в то время как их судно взлетало на самый гребень могучего морского вала и мчалось вперед, подобно доске, которую любители используют для катания на волнах прибоя. Когда гребень волны прокатывался под килем, катер выравнивался, но его нос тут же начинал подниматься вверх, а в следующую секунду «Нырок» проваливался в новую яму между валами.
— Если бы ты мог немного увеличить скорость хода, — сказал Майкл, с опаской посматривая на огромную волну, которая надвигалась на них с кормы, — катер шел бы все время между валами или даже на гребне вала.
— Катер идет на предельной скорости, — сказал Питер, оглядываясь вокруг. — Если ветер усилится, волны будут чаще нас нагонять, и нам придется еще хуже.
Далеко впереди, над торпедным катером, взвилась зеленая ракета сигнал об окончании учебных стрельб. Потом катер направился вдоль берега и быстро скрылся из виду. По носу «Нырка» в это время уже показался Ньивпорт, и Джилл, крепко уцепившись за поручни около двери рубки, жадно посматривала в этом направлении.
— Может быть, нам лучше зайти в порт, хотя бы на время? — высказала она свое страстное желание.
— Что ты! — запротестовал Майкл. — Нам никак нельзя терять время. Ведь тогда жулики догонят нас! Питер взглянул на карту:
— Да тут и нет настоящего порта, если судить по карте — эта гавань при отливе высыхает. Зачем же нам застревать здесь в грязи?
— Но нам же нужно где-то заправиться горючим, — настаивала Джилл.
— Бензина нам хватит до Остенде, а может быть, и дальше. Я уже прикинул.
— Пойдем дальше! — воскликнула Керол. — Нам нужно поскорее добраться до сокровищ.
— Если бы мы только знали, где их искать, — огрызнулась Джилл.
Налетевшая волна высоко подбросила корму «Нырка», швырнула его вперед и ребята поспешно ухватились за что попало. Винт поднялся в воздух торчком и стремительно завертелся на холостом ходу.
— До Остенде еще далеко? — в отчаянии спросила Керол.
— О, всего только десять миль, — ответил Майкл.
— Мы будем там примерно через час, — добавил Питер.
Джилл помолчала с минуту, но все же не стерпела. ^
— Питер, а так ли уж ты уверен, что плыть дальше безопасно? спросила она.
— Безопасно? Конечно, уверен. «Нырок» был построен для плавания в море — это морской катер.
— Самое правильное предложение, по-моему, идти в Остенде, — сказала Керол. — Там мы можем переждать, если погода еще более ухудшится, неправда ли?
— Конечно, — согласился Питер. — Но мне кажется, что море скоро угомонится.
Однако ветер внезапно усилился. Еще яростнее забушевали волны, и одна из них, крутясь и завихряясь, с такой силой разбилась о кормовой подзор, что потрясла «Нырок» от кормы до носа. Брызги с шумом ударились о заднюю стенку рулевой рубки, и по палубе прокатились зеленые потоки воды.
— Пока что это была самая большая волна, — возбужденно отметил Майкл.
Совершенно неожиданно полил дождь, затянув все вокруг густой пеленой. Питер, взглянув на компас, продолжал вести катер тем же курсом. К прежним тревогам Питера прибавилась еще одна: земля скрылась из виду. Но хлынувший ливень немного приободрил его.
— Взгляните! — закричал он. — Дождь сбил волны. И действительно, вокруг суденышка уже не вздымались огромные свирепые волны, поверхность моря, словно успокоенного ливнем колыхалась медленно и равномерно.
— Надеюсь, дождь не скоро перестанет, — сказала Джилл с облегчением. — Не нравится мне этот шторм.
Ливень не затихал почти целый час, и Питера постепенно охватило беспокойство. Он плохо представлял себе, где они находятся, и опасался пройти мимо Остенде, хотя, судя по карте, дальше, милях в двенадцати по побережью, находился Зеебрюгге. Его беспокоило также, не слишком ли близко идут они от берега.
— Смотреть впереди направо! — скомандовал он, вглядываясь через покрытое дождевыми струйками стекло. — Как только увидите что-нибудь скажите мне. По-моему, мы подходим к порту…
Он не договорил — его слова прервали перебои в моторе. Питер схватился за дроссель и с силой потянул его на себя, потом задвинул до конца и повторил эти движения несколько раз подряд. Мотор на секунду-другую заработал, кашлянул и стих.
Все с тревогой, хотя и стараясь скрыть свою озабоченность, посмотрели друг на друга.
— Что случилось, Питер? — спросила Джилл, стараясь говорить как можно спокойнее.
— Не знаю. Может быть…
— Мотор пыхтел так же, как и около Мерлоу, когда у нас кончился бензин, — тоном знатока пояснил Майкл. — Могу поспорить — случилось то же самое.
— Я пойду посмотрю.
Питер направился к двери, но его остановил отчаянный голос Керол.
— Не выходи из рубки, Питер! — закричала она. — Тебя может смыть за борт.
Дрейфующий «Нырок» неуклюже, но сильно раскачивался из стороны в сторону.
— Я буду осторожен.
Питер, борясь с ветром, с силой распахнул дверь, цепляясь за поручни, шаг за шагом пробрался на корму и исчез в кормовом люке. Остальные замерли в мучительном ожидании. Минуты проходили в тревоге одна за другой.
Когда Питер вновь появился на палубе, с той же осторожностью пробираясь обратно вдоль борта, его озабоченность так бросилась в глаза, что ребята сразу все поняли еще до того, как он, чуть не упав, весь мокрый от дождя, вошел в рубку.
— Кончилось горючее, — коротко объявил он. — Мы так долго болтались около буя, что сожгли горючего больше, чем я предполагал.
— Что же нам теперь делать? — Джилл не могла скрыть охватившего ее страха.
— Давайте бросим якорь, — предложил Майкл. Питер покачал головой:
— У нас не хватит якорной цепи
— А если удлинить ее веревками или чем-нибудь еще? — Керол пыталась говорить спокойно.
— Мы же оставили веревки в Рамсгете, — усмехнувшись, напомнил ей Питер.
— Давайте просигнализируем просьбу о помощи, — предложил Майкл.
— Как это?
— Я знаю как! Подадим нашей сиреной «SOS» — сигнал бедствия — знаками Морзе.
— А что, это можно сделать, — подумав, согласился Питер. Только…
— Что "только"? — спросила Джилл. Тревога овладела ею, и нервы напряглись до предела.
— Только нам придется платить за помощь, если нам ее окажут, и платить, пожалуй, немало. А мы не в состоянии.