Исцеление десяти прокаженных
Иисус Христос нарушает иудейский закон, воплощая новый образ врача-странника. Он обращается к отверженным обществом людям: к психически ненормальным, к паралитикам, к прокаженным. В древности считалось (что отчасти справедливо), что душевные недуги так же заразны, как и телесные. Буйных умалишенных исключали из общества, как и прокаженных. Иисус Христос возвращает отверженных в общество. Исцеленный Гадаринский бесноватый (Евангелие от Луки, гл. 8) простит у Господа позволения следовать за ним, но Иисус отказывает ему и велит возвратиться домой.
Всякий недуг считался Божиим наказанием, и потому в каждом больном древние подозревали некую вину, его или его предков, за которую несчастный страдает . Мировоззрение древних точно передает евангелист Иоаннв главе девятой, об исцелении слепорожденного. «Кто согрешил, он ли сам, или его родители, что родился слепым?»— спрашивают друг друга фарисеи. Понятие о первородном грехе у древних иудеев было, но считалось, что этот грех неутолим, и потому даже младенец виновен. Христос учит совершенно другому. В ответе фарисеям он говорит так: «Ни слепойни согрешил, ни его родители, но Господь оставил его Себе, чтобы на нем людямвидна стала Слава Его». Такой ответ противоречил некоторым положениям закона Ветхого Завета. Первородный грех, изначальная вина, так угнетающая человека, снимается Христом. Человек отверженный, калека, уравнивался в правах с обычными членами общества.
Так и для всякого святого нет разницы между людьми: здоровый или больной. Наоборот, больной нуждается в большем снисхождении и заботе, а значит, обладает некоторыми преимуществами. Так Господь показывает идеальное отношение человека к человеку: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга». Он образовывает, создает вокруг Себя новое общество, посольство Небесное, живущее на Земле по законам Небесного Царствия.
Сам образ жизни Иисуса Христа был необычен. Иисус казался своим современникам то пророком, то бродячим лекарем, то ревностным последователем одного из течений иудейства. Его и называют Назореем.
Здесь надо сделать небольшое примечание: Иисуса в Евангелии называют как Иисусом из Назарета, так и назореем . Назореи в то время представляли собою одно из крайних течений в иудействе. Они отличались особенной строгостью жизни, их можно сравнить с аскетами или монахами в христианской традиции. Но и для тех, кто называл Иисуса назореем, Он не был вполне назореем. Общество иудейское видело пример назорея: Иоанна Крестителя. Иоанн Предтеча, Креститель Господень, первым в Новом Завете дает образ ученика Христова, хотя и является Его Крестителем. Он первым в череде Нового Завета выбирает безбрачие.
Надо сказать, что безбрачие само по себе иудеями не принималось как нечто свойственное человеку, как норма жизни. Безбрачие для иудеев было скорее позором, признаком Божьего неблаговоления к человеку. Однако многие особенно набожные люди, чаще всего вдовцы и вдовы, часто сохраняли телесную чистоту после смерти супруга, и это принималось как жертва Богу. Таких людей ценили наряду с пророками. Однако то были исключения, нечто выходящее за пределы иудейского закона.
Крещение Иисуса. Фреска в Киево-Печерской лавре. Фото С. Камшилин
Иоанн Предтеча почитался современниками как пророк. И его жизнь соотносили с жизнью пророков. Ветхий Завет знает нескольких пророков-девственников: это Даниил, Илия и Иеремия. Образы эти отдалены были от иудея начала нашей эры почти тысячелетием и считались явлениями высшего порядка. Безбрачия в повседневной жизни иудей представить не мог. И потому безбрачная жизнь Предтечи казалась исключением, почти анахронизмом, хотя носитель ее и обладал сильнейшим влиянием на людей. Кроме того, Иоанн Креститель был окружен ореолом аскета, пустынника, необыкновенного человека, как некогда Илия, и потому безбрачие терялось в массе других качеств, свойственных пророку.
Любой набожный иудей был знаком с очищающими обрядами омовения. Предложенный Предтечей образ омовения, очищения грехов вписывался в иудейские представления о покаянии. Так что Креститель, с точки зрения обычного иудея, не сделал ничего нового, он казался знаком давно прошедшего Царства Иудейского. Однако народ иудейский почитал пророков, а в то время еще и надеялся на избавление от владычества римлян. Иоанн Креститель своей проповедью и образом жизни отвечал чаяниям народа и образу пророка, созданного Ветхим Заветом.
Христос поступает совершенно иначе. Евангельские повествования сохранили даже свидетельство о разногласии, которое случилось у Иоанновых учеников со Христовыми. С точки зрения обычного иудея того времени, Христос вел жизнь, только отчасти напоминающую жизнь пророка и только отчасти соответствовал образу пророка, созданного Ветхим Заветом. Христовы ученики не постились, как Иоанновы. А сам Учитель часто разделял трапезу с мытарями и грешниками, что не делал никто не только из пророков, но даже из благочестивых иудеев. То, что миловать грешных — значит привлекать Божественную милость к самому себе, иудею понятно не было. Святость древнего иудея собиралась как капитал и в строго отведенном пространстве. В самой идее этой ограниченности есть рациональное зерно: самосохранение . Но практически возможности милосердия древнего иудея были весьма ограничены. Все, что находилось вне определенных рамок, милосердию не подлежало. Христос показывает, что милосердия достоин не только молящийся возле храма калека, но и обвиненная в прелюбодеянии женщина. Христос просто снимает рамки закона. Сознание древнего иудея без этих рамок гасло, как свеча на ветру.
«Заповедь новую даю вам, да любите друг друга»
Тем ярче и непонятнее выступало на фоне условностей древней иудейской жизни общение Христа с грешниками и его безбрачие. Если ты пророк, сетовали иудеи, то отчего ты водишься с отверженными, преступниками Моисеева закона? Ты тем самым нарушаешь закон, а если Ты пророк, то Ты должен исполнять этот закон. А если Ты не пророк, а только бродячий лекарь, то отчего ты не живешь, как положено законом? Безбрачная жизнь, наполненная жертвенным служением страждущим, могла восприниматься только как исключение, но не как норма .
Христос устанавливает новые нормы, дает урок новых человеческих отношений. Он ставит безбрачие наравне с браком, а порой и отдает первому предпочтение перед последним, так как Сам не вступал в брак. Среди апостолов особым благоволением Учителя пользовался Иоанн, также выбравший безбрачную жизнь. Святой, подражатель Христа, тоже выбирает безбрачие, часто в самом раннем возрасте.
Следовавшие за Христом люди тоже становились странниками и начинали вести жизнь святых. Апостолы Иоанн и Иаковоставили даже свое ремесло, приносящее им пропитание и небольшие средства для поддержания хозяйства, потому что рядом со Христом они ощутили веяние святости: новой и необычной жизни. Оно оказалось сильнее нажитых привычек. Ученики Христа разделили со своим Учителем трудности странствия и приняли участие в его занятиях: в помощи больным и отверженным обществом. Они первыми восприняли сам образХристовой святости. Им первым и помогал Господь. В восьмой главе Евангелия от Матфея содержится повествование об исцелении тещи апостола Петра от лихорадки . Исцеленная женщина, уже пожилая, преодолев все свойственные ее возрасту немощи, посвятила свою дальнейшую жизнь Христу.