– Ничего подобного, – заверил его судья. – Клятва ничего не может добавить к узам, которые вас связывают. Я просто вкратце обрисую нашу организацию, а затем ознакомлю вас с вашими первыми обязанностями.
– Во-первых, вы никогда не узнаете имени или лица другого члена этой организации, кроме меня и моего друга, если только вы когда-нибудь не смените меня на посту главы комитета. Я знаю личность некоторых людей, которые работают под моим началом, и еще трое из них знают меня как своего лидера. Где они встречаются, я не знаю. Кто этот человек или люди надо мной, я знаю не больше, чем вы.
– Но вы же сказали, что это большая организация! – воскликнула Винтер. – Как вы можете держать ее в руках?
– Это просто. Вон тот телефон делает свое дело. Это совершенно обычный на вид прибор. Он даже выдержал бы экспертную проверку. Обычно он подключается к обыкновенной беспроводной системе города. Но, если вы заметили, металлическое кольцо в основании приемника немного ослаблено – выглядит так, как будто оно случайно разболталось при использовании. Однако это сделано намеренно. Если вы немного повернете кольцо вправо, то окажетесь в секретной беспроводной сети. Вам ответит голос, представляющий вышестоящую организацию. Чей это голос, я не имею ни малейшего представления. Это может быть коллега-судья, или президент моего банка, или скромный на вид парень, который подстригает мне волосы, или кто-то, кого я никогда в жизни не видел. Тем не менее. Я получаю все приказы для нашей общенациональной организации от этого голоса.
– Затем я поворачиваю кольцо влево и сразу же нахожусь на связи с подчиненным мне лейтенантом, который передает мои приказы в любое подразделение, которое я могу контролировать. Не так уж много шансов, что кто-то кого-то предаст, не так ли?
– Но какова цель всего этого? Накопление богатства для членов организации, я полагаю, посредством того, что я, как юрист, всегда до сих пор называл воровством и мошенничеством, – сказал Винтер.
– Ну, – возразил судья, – все не так просто. Конечно, у нас есть отдел воровства, члены которого специализируются на всех формах насильственного или мошеннического изъятия богатства у его так называемых законных владельцев, включая ограбление банков, подделку документов, различные мошеннические игры и так далее, вплоть до различных степеней неповиновения закону. У нас даже есть подразделения по кражам в магазинах и карманным кражам.
– Все эти оперативники работают на зарплату и процент от украденного, выплачиваемый сверху. Они передают всю свою добычу по тайным каналам вышестоящей группе. Кто является хранителем этой огромной казны, накопленной таким образом, и где она хранится, ни я, ни любой другой подчиненный член организации не имеем ни малейшего представления. Мы знаем только, что этот фонд составляет основу нашего оборотного капитала. Этот фонд, которому помогают манипуляции наших секретных агентов, которые внедрились во все стратегические деловые круги страны, контролирует экономические дела Америки, и мы надеемся вскоре распространить нашу власть по всему миру. Мы контролируем цены на товары и рабочую силу. Мы запускаем фондовый рынок вверх и вниз по своему желанию. Таким образом, вы видите, что наши косвенные выгоды как организации, так и отдельных лиц намного больше, чем прямые выгоды наших сотрудников.
– Как следствие нашего влияния на бизнес, мы, наконец, получили тайный, но абсолютный контроль над политикой в Америке, и после президентских выборов, которые состоятся осенью этого года, мы ожидаем, что через американскую делегацию в Лиге Наций будем иметь верховную власть над международными делами.
– Что? – удивился Винтер. – Вы хотите сказать мне, что ваша организация может контролировать общенациональные выборы?
– Абсолютно. Мы будем контролировать выдвижение кандидатуры на пост президента каждой из трех партий и проследим за тем, чтобы был избран человек и партия, которых мы выберем.
– Но я не понимаю, – возразил Винтер. – Вы, ваша честь, хотя и стоите в стороне от политики, как и положено судье, известны как верный член Консервативной партии. Наш друг здесь – активный централист, а я радикал, убежденный в этом моим радикальным шефом. Как мы можем работать вместе в общем политическом деле?
– Тем лучше, – рассмеялся судья. – Мы будем продолжать, как и прежде, внешне поддерживая наши различные партии, но тайно выполняя приказы сверху, которые в конечном итоге определят выбор организации.