Тотлант поворчал, призвал меня к раскаянию, облачился в роскошную алую мантию сообщества магов Равновесия, и отбыл. Сегодня начинался гильдейский конклав и присутствие Тотланта было обязательным.
Я приоделся (сплошная парча и немыслимо дорогие аргосские кружева, добытые при помощи знакомой белошвейки из дворцовых мастерских), нацепил одновременно и баронскою цепь с фамильным гербом и почти неподъемный Орден Большого Льва, с бриллиантами, вульгарно-огромными рубинами и шлифованными агатами. Спустился по парадной лестнице, раскланиваясь со знакомыми и незнакомыми придворными прихлебателями, вышел через главные ворота (гвардия вытянулась во фрунт, отсалютовав эстоками) и двинулся вперед по длинной Королевской улице.
Терпеть не могу кататься по городу в экипаже, а посему всегда предпочитаю собственные ноги.
Я человек простой. Да, я родился в захолустном Гандерланде и горжусь этим. Пускай иногда меня заглазно именуют "низкорожденным", но Юсдали получили баронский титул больше пятисот лет назад, а это уже — династия. Скромная, но древняя. А простота гандерских нравов заставляет меня расхаживать на своих двоих по Тарантии, без кареты, портшеза, свиты и охраны. А что такого? Нет ничего страшного, если такой пышный вельможа, как я (советник, хранитель и орденский кавалер, вечно сидящий без денег...) зайдет в бакалейную лавку или к торговцу древностями. Будем ближе к народу.
Охрана, однако, неподалеку. Я привык видеть во дворце служащих Латераны, и научился почти безошибочно опознавать их. Ликтор тайной службы, охранник, почти всегда выглядит медведепо-добным мордоворотом с внимательными глазами и тяжеловесной плавностью движений. Но это во дворце. На улице меня ненавязчиво "пасли" минимум четверо ничем не примечательных личностей — обычные прохожие, вроде мелких торговцев или скучающих бедных дворян. Кстати, мелкие торговцы сейчас должны вовсю трудиться — разгар дня! Недосмотр со стороны Гленнора.
Что ж, если меня оберегают, это замечательно. Приятно чувствовать, что о тебе заботятся. Вдобавок, я уверен: у госпожи Лавланэ никто не станет набрасывать мне на голову темный мешок, тащить в пыточный подвал и выбивать сведения о кладеНифлунгов.
Вот и нужный дом. Высокий — целых три этажа. Фасад украшен герцогским гербом — старушка Мейза Лавланэ владеет малюсеньким фьефом-владением, имеющим статус герцогства. После смерти супруга постоянно живет в Тарантии и развлекается, как может. Она богата, а значит, герцогине позволительны любые чудачества.
Привратник встретил его светлость барона Юсдаля церемониальным поклоном и тотчас сдал с рук на руки слугам. Таковые вежливо отобрали плащ, шапку, и с почтительными ужимками препроводили на второй этаж, туда где располагался салон. О нет, только не это!
В обширной, задрапированной безвкусными шелками и покрытой лепниной зале читали вслух. В центре кружка, составленного из древних бабушек в старомодных платьях, стоял специально нанятый чтец и выразительно декламировал, читая с листа:
— "...В это мгновение, когда Флабелла, поднеся к своему очаровательному, но задумчиво выточенному носику носовой платок, все еще вдыхала восхитительный аромат, дверь будуара (искусно скрытая богатыми портьерами из шелкового перунта цвета полуночного неба) распахнулась, и два лакея, одетые в ливреи цвета персика с золотом, вошли бесшумной поступью в сопровождении пажа в шелковых чулках, который, пока они стояли поодаль, отвешивая грациознейшие поклоны, приблизился к ногам своей прелестной госпожи и, опустившись на одно колено, подал на великолепном подносе чеканного золота надушенное письмо. Флабелла с волнением, которого не могла подавить, разорвала конверт и сломала благоухающую печать. Это письмо было от барона Альмария — молодого, стройного, с тихим голосом — от ее Альмария..."
Беда на мою седую голову! Сочинение Гая Петрониуса. Мое, то есть.
Я частенько зарабатываю несколько лишних золотых, придумывая слезливые истории и распространяя их в высшем свете. Под псевдонимом, понятно — не желаю позорить славное имя Юсдалей. Немыслимо, но эти жуткие рассказки вызывают у определенной части публики обильное слезоистечение и припадки ностальгии. Ужас. На какие сделки с совестью и разумом только не пойдешь ради лишнего заработка!
Я расположился в кресле у окна, потребовал доставить сладости и вино. Будем ждать. И слушать сочиненные мною самим сопливые бредни.
Старые дворянки, постигая историю любви Флабеллы (редкостной шлюхи, на мой трезвый взгляд) вздыхают и подносят к глазам платочки. Я готов расхохотаться. — Месьор Юсдаль?