— Темвик? — меня слегка подтолкнули в спину. Оборачиваюсь.
Тюра. Глазищи влажно сверкают. Красива, как сама Иштар. Богиня. Богиня с мечом на поясном ремне слева. И глазами бьет, как молниями. Прекрасная женщина.
— Чего стряслось? — я перевернулся на бок, обращаясь к Тюре.
Эх, Тюра, знала бы ты хоть о частице своей холодной полуночной красоты! Я невольно залюбовался ее точеным узким лицом с острым подбородком. И глазами волчицы. Как она похожа на оборотня, немыслимо!
— Нехорошо мне, — поморщившись, прошептала девушка. — Неспокойно в округе. — Пикты? — я насторожился.
— Нет, пикты обычно шумят, хотят взять на испуг. И не киммерийцы. Эти бы заметили своих. Чужаки. Слежка. Да я и днем приметила — конские следы у обочины дороги. Пробежишься? А я пока твои шмотки посторожу. — Конану сказала?
— И Конану, и дядюшке, и Брану. Давай, не ленись. Меньше всего хочется ждать ночного нападения. А дозоры ничего не замечают.
— Чутье у тебя, — уважительно отозвался я, расстегивая крючки на куртке — если что — свои же не подстрелят?
— Не дергайся. — лицо Тюры было хмуро—озабоченным. — Знаешь, такое чувство, будто нас не преследуют, а сопровождают... Но кто? Зачем? Сбегай, разнюхай.
Я быстро превратился. Очень. Как никогда раньше. Наверное, чувство опасности подействовало.
Хорошо быть природным оборотнем! Тюра глянула с интересом. Он без испуга — попробуй, напугай дочь асиров! Да и в человечьем обличье я не ахти — не Гуннар, какой — бугай со смазливой мордой. Я — оборотень! Каков уж есть...
Тюра глянула на волчка, согласно кивнула и выпроводила за пределы лагеря. Посмотрела вслед доброжелательно. А я сразу почуял запах Гуннара — дружка Тюры. Пришел. И пускай!
И я побежал разнюхивать. Конан не зря был уверен, что в игру вступят сразу несколько игроков.
Мне гораздо проще бегать по ночному лесу, чем по городу. Знакомые запахи, приметы, звуки. Над головой — мягкий шелест — филин, планируя на широких крыльях охотится на мышек. Возле ручья ворочаются бобры. Кроличья нора — по запаху чувствуются пяток новорожденных крольчат. А здесь кабаны пробегали.
Лес шумит. Я отбежал от лагеря далековато, почти на лигу, но обострившееся зрение отлично различает оранжевые сполохи костров на вершинах деревьев. Человек не заметит, а зверь учует сразу.
Дорога. Это — наши следы. Пошарю по окрестным зарослям. Да, права была Тюра — чужие всадники. Пока только четверо. Рядом — следы босых ног. Киммерийцы босыми ходят редко, предпочитают чуни из твердой воловьей кожи с обмотками, чтоб по камням скакать, горным козлищам уподобляясь. Вывод один: здесь был пикт.
Придется пройтись по следу. Еще лига на закат, по руслу речушки—ручейка, в обход болотины. Больно уверенно шли наши преследователи, все время посуху, ни разу в топь не забрались. Пикт — наверняка проводник. Есть! Нашел!
Четверо стреноженных лошадей. На переметной суме одного — клеточки с почтовыми ястребками. Костер сложен очень умело, в огромной яме от корней вывороченного ветром дерева, чтобы отблески были незаметны. Четыре человека разговаривают по-аквилонски, пятый — ну точно, пикт! В уборе из перьев и с темной кожей! — сидит на поваленной сосне и зыркает глазами по сторонам; сторожит.
Я залег с кустах густейшего ольшанника и принялся за наблюдения. Четверка аквилонцев неразговорчива — обмениваются малозначащими фразами, сетуют на неудобства дороги, проклятых варваров (наверное, нас имеют в виду) и явно ожидают пересечения аквилонской границы.
Контрабандисты? Любопытно, какую контрабанду можно везти из Аквилонии в Нордхейм?
Э, нет, тут дело посерьезнее. Я полностью обратился в слух:
— Их вырежут в долине между реками Черной и Унера. Пикты ударят с полудня, прижмут к горам и раздавят...Кряж в той стороне неприступен, через горы не уйдут, подмоги ждать не от кого.
— Как только отряд варвара пересечет верхнее течение Черной — отпускай соколов. Долину они должны пройти за два дня, наутро второго — пускай ждут сюрпризов. Налет должен быть исключительно внезапным, никто не должен уцелеть. Потом расплатимся с вождем Таржахором и займемся своим делом... Тихо, что это?
Под моей лапой щелкнула веточка. Аквилонцы схватились за арбалеты, а пикт-дозорный метнулся к ольшанику. Надо уносить ноги.
Волка в лесу не догонит и вся пиктская армия. Места здесь не охотничьи, посему угодить в ловушку шансов нет. Я попетлял по прогалинам, меж зарослей сосняка, и пользуясь нюхом безошибочно нашел стоянку наших.