Здание казино Монте-Карло, некогда построенное на площади с незатейливо-символичным названием Казино в помпезном стиле эклектика, напоминало дворец, достойный французских королей и даже внешне чем-то похожий на Версаль, только другого, светло-коричневого оттенка. Его фасад, выходящий к морю, изобиловал солнечными террасами, идеальными лужайками, роскошными цветочными клумбами и фонтанами. Все это великолепие находилось в окружении шикарного парка, постепенно восходящего к горным склонам, что создавало непередаваемо живописный вид.
Поднявшись по широкой каменной лестнице, мадам Ламиани оказалась в просторном вестибюле, наполненном массивными бронзовыми светильниками, античными скульптурами и картинами на аллегорические темы с преобладающим золотистым цветом. Редкий музей мира мог соперничать с казино «Монте-Карло» по красоте интерьера и обилию произведений искусства.
Однако мадам Ламиани явно осталась равнодушной к показному внешнему великолепию. Ее интересовала душа казино, его игорные залы. В отличие от многочисленных туристов, праздно гуляющих по богато украшенным залам казино и с нескрываемым интересом рассматривающих его интерьер, она была серьезным игроком. С презрением глядя на информационные таблички для игроков с минимальными ставками и игровые автоматы, она прошла целую череду великолепных помещений, включающих Салон граций, Салон ренессанс, Белый зал, Европейский салон, зал Американских игр и множество других. И оказалась у дверей, которые вели в приватные залы для привилегированных клиентов – Тузе и салон Франсуа-Медсэн. Помедлила, выбирая, в какой зайти. Она предпочитала рулетку. Но в последнее время ей фатально не везло в эту игру. Она проиграла действительно серьезные деньги, причем даже не знала точно сколько. Но хотела отыграться. Поэтому задумалась, не сыграть ли для разнообразия в американский покер или блэк джет.
Заметив, что она затрудняется с выбором, к ней тотчас подошел один из сотрудников казино. Это был степенный человек средних лет в хорошо сшитом костюме и благожелательной улыбкой на лице.
– К вашим услугам, мадам Ламиани, – вежливо поклонился он. – Могу быть вам чем-то полезным?
– Да, Ален, – с рассеянной улыбкой взглянула на него женщина. – Скажите вашим крупье, чтобы сегодня не обдирали меня как липку.
– О, мадам Ламиани! – смущенно воскликнул мужчина, не зная, что ответить.
– Я пошутила, Ален, – успокоила его женщина. – На самом деле, мне нужно только одно – чтобы не ограничивали ставки. Иначе мне в жизнь не отыграться.
– О, это я могу для вас устроить, мадам Ламиани, – понизив голос почти до шепота и оглянувшись с таинственным видом вокруг, словно желая убедиться, что их не подслушивают, сказал мужчина. – Вы останетесь довольны, уверяю вас.
– Вот и славно, – заявила она. И решительно открыла дверь в один из двух залов Тузе, отдав ему предпочтение перед огромным салоном Франсуа-Медсэн, в котором в свое прошлое посещение она оставила целое состояние. Но это была единственная уступка, которую она себе позволила. Пройдя мимо столов для игры в карты, которые еще пустовали, напоминая потерпевшие крушение и выброшенные на берег суда, мадам Ламиани подошла к рулетке.
Здесь ее встретил лучезарной улыбкой молодой человек в жилетке и белой рубашке с бабочкой.
– О, мадам Ламиани! – радостно произнес он. – Рад вас видеть.
Рулетка была сделана из золота и очень дорогого дерева. Она сияла так ослепительно, словно тоже была счастлива лицезреть мадам Ламиани.
– Валери, не лукавьте, – фыркнула женщина. – Вы рады не мне, а моим деньгам. Но предупреждаю, вам придется очень потрудиться, чтобы отнять их у меня сегодня.
– Я постараюсь, мадам Ламиани, – скромно улыбнулся крупье, беря в руки шарик и произнося привычное: – Делайте ваши ставки, господа!
И он сдержал свое слово. Когда через несколько часов она встала из-за стола, сумма ее проигрыша составляла цифру с шестью нулями.
– Теперь я понимаю, почему в семнадцатом веке после смерти кардинала Мазарини вышел указ, гласивший, что всякий, кто осмелится открыть казино, будет казнен, – криво усмехнулась госпожа Ламиани.
– Времена короля Людовика Четырнадцатого давно миновали, мадам Ламиани, – улыбнулся ей Валери.
– К счастью для вашего казино, – бросила, отходя, женщина. – Но для тебя я охотно сделала бы исключение, паршивец!
Но это было единственное проявление эмоций, которое она себе позволила. Валери не услышал ее слов, или только сделал вид, что не расслышал, провожая ее по-прежнему благожелательной улыбкой. Казалось, что несколько последних часов никак не отразились на нем, и он был готов продолжить игру.