Теперь же она хотела обладать способностью общаться с кошкой из любопытства. Каким-то образом Уте удалось проникнуть в затуманенный мозг лорда Марбона, пробудить его сознание. Почему… и как?
Бриксия принялась размахивать в воздухе палкой с насаженным на нее мясом, чтобы остудить его.
— Что ты с ним сделала, Ута? — спросила она. — Он словно поражен луной. От раны это, или какая-то хитрость захватчиков? Может, болезнь… И кто этот Яртар, которого он зовет? Мальчик говорит, что он мертв. — Она принялась энергично жевать жесткое мясо. Ута тоже ела, даже не поднимая головы в ответ на ее вопросы.
Эта песня… таких не сочиняют певцы… грубая, плохо составленная… словно сочинил ее некто, не владеющий искусством, но подгоняемый необходимостью. Бриксию слегка смутил такой поворот ее мыслей. Но в песне безумного лорда был смысл. Какова цель этой песни? Проклятие и Сокровище Зарстора… как еще оно было названо в песне? Звездное Проклятие?
Некто по имени Зарстор обнажил меч против врага и был уничтожен, потому что у врага оказалось странное оружие — одновременно и Проклятие, и Сокровище. Бриксия покачала головой. Есть много легенд о древних войнах и битвах. Во всех них есть зерно истины, но эта истина сегодня уже ничего не значит. Если только темное Проклятие Зарстора по-прежнему не лежит на этой земле.
Все возможно в долинах Высшего Халлака. Древние, до того, как они покинули земли у великого моря, ушли на север и запад, за саму Пустыню, обладали необычными знаниями и силами. Остались места, которых следует сторониться, и другие… Бриксия перестала жевать; ее посетило такое яркое воспоминание, словно она перенеслась через время и пространство.
Она вспомнила день, когда пришло известие, что защита не выдерживает, и они бежали из крепости Мурачдейла. Дыхание Бриксии участилось.
Они бежали, бежали в сумерках… убегали от огня и криков. Ей казалось, что она снова ощущает резкую боль за ребрами и в ногах, снова борется с длинным шлейфом платья, чувствует во рту привкус страха. Вверх, на хребет. Рядом с ней бежит Куниггод, поторапливает ее. Куниггод… лицо Бриксии исказилось при этом воспоминании. Она хотела бы забыть… но воспоминания не уходили. Куниггод, вставшая с постели, где лежала, чихая и кашляя… она не убежала из крепости одна, она позаботилась о своей воспитаннице, увела ее из спальни, где девушке грозила смерть… потом вывела ее по узкой внутренней лестнице к потайной калитке.
Они бежали ночью, одни, остальные выжившие ушли другим путем. Но Куниггод провела Бриксию извилистой тропой между высоких камней, поддерживая девушку, полуживую от страха. Бриксия не знала, куда они идут, и попала в то Место, сама не понимая этого.
Никто из жителей долины добровольно не приходил в места, которые когда-то использовали Древние для своих целей… только Мудрые, которым ведомо неписаное знание. Но и они ходили там осторожно и тихо, потому что их могла подстерегать злая Сила… она способна восстать внезапно. Бриксия слышала, что такие места имеют свою особую атмосферу, их можно услышать, почувствовать, прежде чем попадешь в сеть.
Куниггод привела ее в одно из таких мест, которых все сторонились. Однако старая нянька, по-видимому, знала, что делает. Она, задыхаясь от кашля, опустилась на землю, изо всех сил цепляясь за девушку, не давая ей убежать.
— Оставайся… здесь, — с трудом сказала она… — Тут… нет… зла…
И Куниггод упала лицом вниз, и на этот раз Бриксия обняла ее, держала в руках, а женщина кашляла и задыхалась. Девушка поняла, что ее нянька не может идти дальше, а она тоже не может уйти и оставить ее. И вот она лежала под луной, полной и яркой, — казалось, она висит прямо над ними, освещая все вокруг до последней мелочи.
Внимательно разглядывая окружающее, Бриксия увидела, что каменный круг не замкнут. Серебристо-серые, блестящие под луной камни выстроились двумя полумесяцами, чьи заостренные рога находились на некотором расстоянии друг от друга, оставляя два прохода в центр, где лежали теперь беженки. Поверхность камней была обтесана. Бриксия заметила у вершины каждого камня какие-то линии. Но не могла сказать, рисунки ли это или остатки выветрившихся надписей.
Но чем дольше девушка рассматривала камни, тем больше ей казалось, что из них сочится свет. Они напоминали ей большие свечи, однако свет исходил не только от вершин, где должен находиться фитиль, но и от боков. И этот свет клубился вокруг камней, окутывая каждый из них сверкающим прозрачным одеянием.
Глядя на эти светящиеся камни, Бриксия чувствовала, как оставляет ее страх перед неизвестным. Сердце, отчаянно бившееся, постепенно успокоилось. Девушка, не сознавая этого, дышала теперь равномерно и глубоко. Ее охватила какая-то вялость, апатия, странное спокойствие. Голова ее опустилась, девушка ощутила непонятную сонливость.
Бриксия легла, по-прежнему держа голову Куниггод на коленях, чувствуя себя в полной безопасности, и крепко уснула.
Проснувшись утром, она увидела Куниггод, но долго не могла понять, где она и что с ней. Страх не возвращался. Между нею и прошлой ночью опустился занавес, как годы отделяют одну часть жизни от другой. Она чувствовала в себе новые силы и какое-то беспокойство, связанное с целью, которой она не понимала. Но это непонимание ее не тревожило.
Девушка ощутила лишь легкую печаль, когда поняла, что душа Куниггод рассталась с телом. Бриксия сложила руки своей старой няньки на неподвижной груди, поцеловала ее в лоб. Потом встала и посмотрела на каменные столбы. В свете утра они выглядели простыми камнями. Но в душе девушки по-прежнему царили мир и спокойствие. Бриксия знала, что ей предстоит дальше жить одной, что она должна выжить ради какой-то цели — но какой, она даже не догадывалась.
Она не задавалась вопросом, доброе это место или злое. Это место дало ей силы, чтобы выжить, и она запомнила его, как щит и опору.
Сидя на склоне над Эггерсдейлом, Бриксия смотрела на огонь и думала. Что возникло в ней той ночью, которую она провела между двумя знаками новой луны? Почему именно сейчас вернулись воспоминания, и такие живые, — ведь раньше она никогда не вспоминала об этом? Почему ей кажется, что все ее прошлое до той ночи не имеет никакого значения, а все, что произошло потом, как-то связано с будущим? Почему? И почему? И почему?
— Есть много путей, — вслух сказала она Уте. Кошка умывалась, но, услышав голос Бриксии, опустила лапу и посмотрела на девушку.
— Я Бриксия из рода Торгуса. Так ли это, Ута? О, я не имею в виду красивые платья, почетное место за пиршественным столом, умение сказать людям: «Сделайте то и это». И они делают. Не это подлинные признаки рода. Посмотри на меня. — Она рассмеялась и тут же удивилась: поняла, как давно не слышала звука смеха. — Я выгляжу так, словно пришла попрошайкой на пир или меня выгнали камнями из поселка, чтобы не связываться с подозрительной бродяжкой. Но я все равно Бриксия из рода Торгуса, и только я сама могу лишить себя этого имени — если совершу нечто, не достойное своего рода. Я сама должна буду тогда осудить себя и выбрать наказание.
— Твой юный друг в долине слишком поспешно высказал обо мне суждение, Ута. — Бриксия покачала головой. — Мне казалось, я отбросила гордость, ведь от нее нет никакой пользы. Гордость не положит пищи в рот, не покроет тело, не сохранит в нем дыхание. Но есть особая гордость. Я могу сказать: «Тебе никогда не победить меня, мрачная тень страха!» Вот такую гордость я считаю настоящей.
Бриксия кивнула. Но все же девушка ощущала неудовлетворенность. Она слишком многое помнила, хотя теперь все это и казалось далеким и туманным. Как этот мальчишка смотрел на нее… этот взгляд начинал жечь девушку все сильнее.
— Да будет так! — Бриксия сжала правую руку в кулак и ударила по ладони левой. — Эти двое ничто для меня, Ута. Их мысли меня не трогают. Мы уйдем утром, и пусть лорд остается в своих развалинах.