Это был тщательно продуманный мир изобилия, в котором нашлось место для всего и где нашло себе место все, кроме меня. Я выпадал из этой системы, и вдруг мне вновь захотелось стать ее частью. Я был офицером Флота, человеком высшего ранга. Так почему же я, грязный и уставший, смотрел из кустов на нормальную человеческую жизнь, завидовал счастливчикам, которые живут в домах, спят в постелях, прогуливаются в садах? Все-таки это был мир справедливости и порядка, и для того, чтобы попасть туда, мне нужно было всего лишь связаться с властями, рассказать им о том, что мне известно и о чем я подозреваю, — разорвать завесу и впустить свет.
В доме должен быть видеофон. Через секунду на экране может появиться адмирал Харлоу или сенатор Теин. Они бы выслушали меня и предприняли что-нибудь.
Я поднялся на ноги и не таясь пошел к дому. На мой звонок дверь открылась. Передо мной стоял человек с ружьем в руках.
Двуствольное энергетическое ружье было направлено прямо мне в грудь. Мужчина с бесстрастным выражением лица держал его твердо, будто нацелил аппарат для опрыскивания тли. Я стоял неподвижно и размышлял о том, что должен испытывать человек, через легкие которого пропускают разряд энергии.
Он позволил мне немного над этим подумать, а потом, обернувшись назад, что-то отрывисто сказал по-японски. Я догадался, что он просит кого-то обыскать меня. Из-за его спины появилась низенькая полная женщина и очень деловито ощупала меня от груди до лодыжек, словно каждое утро перед завтраком ей приходилось обыскивать подозрительных субъектов. Закончив, она доложила мужчине, что у меня ничего нет. Не опуская ружья, он жестом приказал мне войти и запер дверь.
— Кто вы? — спросил он.
Его голос хрустел, как черствый хлеб, да и эмоций в нем было не больше, чем у зачерствевшей корки.
— Я ищу работу, — сказал я. — Я просто…
— Ваше имя, — перебил он.
— Джон Лэйси, — ответил я не очень уверенно. — Сожалею, если напугал вас, но…
— Вас зовут Джон Бон, — оборвал он меня. — Полиция сгорает от желания найти вас. За последние пять дней они дважды сюда приходили. Почему они разыскивают вас?
— Они мне не сказали.
— Дайте посмотреть на ваши запястья.
Я протянул руки; он велел повернуть их, я подчинился.
— Кто посоветовал вам прийти сюда?
— Никто. Я просто устал.
— Как вы намерены выбираться с Борнео?
— Не знаю. Не загадывал так далеко вперед.
— Где ваши друзья?
— Какие друзья?
— Те, которые освободили вас из полиции.
— Никто ниоткуда меня не освобождал, меня вовремя предупредили, и я сбежал в лес. Вот и все.
— Как вы пробрались сюда? Дороги ведь патрулируются.
— Я держался подальше от дорог.
— Вы прошли сто восемьдесят миль?
— Я не знал, что так много.
— Мы находимся в восьми милях от Теракана. — Он смотрел на меня, словно ожидая, что я что-нибудь отвечу. — Порт, конечно, под наблюдением.
— И что же вы собираетесь делать?
Вместо ответа он повернулся к женщине и сказал ей, чтобы она попросила кого-нибудь немедленно прийти. Затем он провел меня на светлую, залитую солнцем кухню.
— Почему бы вам не отпустить меня? — робко предложил я. — Я не совершил никакого преступления.
— Вас тут же арестуют, — ответил он. — Пожалуйста, посидите и помолчите.
Он сидел, наставив ружье на меня, не двигаясь, не разговаривая, даже не мигая. Прошло десять минут и послышался шум подъехавшей машины. Я хотел встать, но хозяин приказал оставаться на месте.
— Прошу вас, мистер Бон, не торопитесь.
Хлопнула дверь, послышались тихие голоса и шаги. Четверо мужчин вошли в комнату. Они не были полицейскими.
Один — крупный парень с грубыми руками и хмурым выражением тяжелого с обвислыми щеками лица. Другой — маленький, чересчур худой, с ввалившейся грудью и руками, тонкими, как палки. Третий — полный и бледный с неподвижным лицом и серой кожей. Последний из этой четверки, хитрый на вид парень, постоянно хлюпал носом. Все они были одеты в не слишком чистые рабочие комбинезоны и походили на сельских жителей. Вместе с ними в комнату проник слабый запах удобрений.
Мой хозяин что-то сказал, и все уставились на меня, как на пропущенный в грядке сорняк. Женщина, сложив руки и выпятив губы, стояла позади.
Похожий на лису, шмыгнув носом, что-то спросил по-японски, видимо: «Это точно?»
Ответа я не понял. Я усиленно прислушивался к их разговору, но улавливал примерно половину.
— …быть уверенным?
— …опасно… живет…
— Почему… цель… долго.
— Кто еще… здесь… пешком.
— …ловушка… смерть…
— Ты… ждет.
— Не… решение…
Они замолчали и посмотрели на меня.
— Будьте добры, объясните, что происходит? — спросил я. — Кто эти люди?
— Мои коллеги, — ответил хозяин. — Шик… Фредди… Ба Вей… Шарнхорст. И, конечно, миссис Макреди. Кстати, меня зовут Йото.
Они смотрели на меня — я смотрел на них, стараясь хоть что-нибудь прочесть на этих лицах. Но я видел лишь какое-то тупое звериное любопытство, будто моя голова уже лежала на плахе.
— Отлично, — сказал я. — Вы решили, что со мной делать?
— Конечно, — скупо улыбнулся мистер Йото. — Прежде всего миссис Макреди накормит вас. А потом мы вытащим вас с Борнео.
5
Миссис Макреди поставила передо мной великолепный завтрак. Я даже не представлял себе, что так голоден, пока не почувствовал запах готовящейся пищи. Я ел, а мужчины разговаривали. Я даже не пытался следить за их беседой. Мне казалось, что я все равно ничего не пойму, даже если бы и знал их язык.
— Вы уезжаете сегодня ночью, — объявил мистер Йото.
— Как?
— Вас отправят вместе с дневной партией продукции и погрузят на пароход, отплывающий за границу.
— Думаю, кому-то будет очень интересно наблюдать, как я еду по конвейеру вместе с ананасами.
— Вы будете надежно спрятаны в ящике.
— А как насчет того, чтобы дышать и есть?
— Никаких трудностей. Воздух в ящики поступает, к тому же с вашим ящиком будут обращаться осторожно. Фрукты — нежный груз. Когда будете в пути, сможете выйти. На барже нет людей.
— Куда она меня довезет?
— А что вы для себя наметили?
— Вашингтон, Северная Америка.
Он задумался.
— Дайте подумать… Флотилия девять, Конвой триста сорок четыре… Завтра среда. Отлично. Я могу поместить вас на баржу, направляющуюся в Филадельфию и Норфолк.
— Достаточно близко, — согласился я.
— Баржи управляются автоматически, — продолжал он. — Если возникнет какая-нибудь неполадка, то туда может прибыть ремонтная бригада. Но если это и произойдет, вы без труда спрячетесь.
— Как долго продлится путешествие?
— В это время года — семьдесят два часа.
— Что произойдет, когда я приеду?
— Вас встретят.
— Могу я поинтересоваться, кто?
— Надежные люди.
— И еще один вопрос, — сказал я. — Почему вы это делаете?
— Я думаю, вы сами знаете ответ, мистер Бон.
— Вы меня совсем не знаете. Вы даже не знаете, почему полиция преследует меня.
Он едва заметно улыбнулся.
— Вы прикончили двух из этих свиней. Это вполне весомая рекомендация, мистер Бон.
Я открыл рот, но вовремя изменил вопрос:
— Вы одобряете убийство полицейских?
Мистер Йото издал звук, похожий на плевок.
— Вы могли бы выдать меня и получить щедрое вознаграждение, — гнул я свою линию.
— Неужели вы думаете, что я бы взял деньги тиранов, которые втоптали в грязь нашу свободу, — прошипел он. — Чтобы я содействовал планам шакалов, которые похитили у нас все, что делает жизнь осмысленной?
Я оглядел его радостный дом с солнечным садом и простирающимися до горизонта мирными полями, и удивился тому, что услышал.