Сна Мари Сели толком не запомнила, однако из него следовало, что чума прекратится, как только она помолится Иисусу Христу и святому Сатюрнену в том месте, которое указал голос.
Сбивчивый рассказ Онорины Рузье навел меня на мысль о некоем тайном значении данного события. Особенно заинтересовал меня голос, и я не один десяток раз повторил самому себе слова, обращенные к Мари Сели.
Услышанный женщиной голос напомнил мне о том, что я сам отправился на поиски Святого Грааля только потому, что мне приказал голос. Мысленно попросив прощения у невидимых сил, я намекнул им, что словарный запас сверхъестественного гласа был весьма ограниченным. Он произнес ту же самую формулу, которой воспользовался, обращаясь ко мне: «Встань, Мишель де Брамвак!»
В обоих случаях это был приказ принять вертикальное положение и исполнить трудную миссию.
Я пришел в «Цветочную корзину» и, увидев Мари Сели, попытался выудить у нее подробности ее сна, но потерпел фиаско. Зато с удивлением обнаружил, что столь поразившие меня спокойствие и безмятежность этой женщины более всего напоминают сон наяву. С трудом вернувшись в реальный мир, она принялась расспрашивать меня, что означают услышанные ею странные слова и не знаю ли я, о каком озере говорил голос? И как найти озеро, находящееся под землей? Где оно может быть расположено?
Тут я вспомнил одну старинную легенду. Если ей верить, церковь Сен-Сернен стоит на месте священного озера, на берегах которого в незапамятные времена мерялись силою древние божества. На берега озера приходили друиды исполнять обряды, связанные с водой. Галлы, вернувшиеся из военного похода, бросили в озеро золото, доставленное из далеких Дельф. Когда закладывали фундамент большого собора Сен-Сернен, епископ Сильвий осушил озеро. Для этого он вырыл колодец, и вода ушла в него, но вскоре опять появилась, и в центре опоясывающего фундамента собора образовалось озеро. В VIII в. епископ Тулузский Аррузий приказал сделать к озеру проход и лестницу. Епископ занимался магией и был уверен, что под землей обитают враждебные силы, кои следует истребить. Однажды его нашли мертвым у подножия сооруженной им лестницы. Его преемник Манчио приказал замуровать дверь, ведущую на лестницу. Хроника гласит, что век спустя дверь открылась сама по себе. Потом ее заперли на ключ, однако согласно традиции настоятели собора Сен-Сернен запрещали пользоваться и дверью, и лестницей, а некоторые и вовсе отрицали их существование.
Без сомнения, именно к этому таинственному озеру просили пойти помолиться Мари Сели.
Озеро Сен-Сернен
В прежние времена я не раз пользовал монахов из монастыря Сен-Сернен и поэтому был знаком с аббатом капитула, толстым склочником, постоянно судившимся со всем миром. Он страдал от своей тучности, вызванной перееданием, и страдал горько, ибо его идеал — тощий аскет — был для него недосягаем. Продолжая есть весьма обильно, он одновременно просил у меня средство для похудания. Видя во мне тайного еретика и подозревая меня в чернокнижии, он был готов с этим смириться, ежели я с помощью колдовства сделаю его худым. Однако колдовать я не умел, чудодейственного средства для похудания не знал, а потому не удовлетворил его желание, и тучный аббат не простил меня.
В Тулузе аббат слыл лицом могущественным, и далеко не каждый мог добиться у него приема. Он завел себе настоящий двор, сплошь состоявший из духовных особ, с которыми он приятно проводил время в нескончаемых трапезах.
Прежде я бывал в доме аббата, расположенного неподалеку от собора Сен-Сернен, и надеялся, что по старой памяти меня после трапезы пропустят к хозяину, но мне удалось добраться только до дверей трапезного зала. Когда было произнесено мое имя, я услышал шум голосов, а затем отчетливо зазвучали слова «чума» и «зараза», повторявшиеся на все лады. Наконец, перекрывая все прочие голоса, из-за неплотно прикрытой двери раздался зычный голос аббата Бернара.
Все знали, что я каждый день осматривал множество больных чумой, и элементарная осторожность диктовала не приближаться ко мне. Из-за закрытой двери аббат с готовностью поблагодарил меня за мужество и, по-прежнему не открывая двери, спросил, зачем я пришел и чего хочу?
Было трудно объясняться через дверь, но я все же попытался.
— Короче, — прервал мои рассуждения аббат.
Когда я заговорил о сне, то услышал, как он, подавляя смех, приглушенным голосом сообщил канонику:
— Этот лекарь пришел поведать нам сон публичной девки.
Однако когда я перешел к подземному озеру, воцарилась тишина, неожиданно нарушенная смехом аббата — наигранным, чересчур громким и никак не соответствовавшим затронутой теме.