Святилища друидов, посвященные Белиссене, также были расположены в местах, посвященных Абеллиону. Неподалеку от современного Мирпуа — на гербе его владельцев (сыновей Белиссены) были изображены башня, рыба и полумесяц — находился священный лес Белена. Современная Белеста, лежащая в нескольких часах пути от Монсегюра, была одним из таких священных мест Белиссены. В Лавелане, у подножия горы Монсегюр, где прежде властвовал сын Белиссены Рамон де Перелья, святилище Белиссены также было расположено рядом со святилищем Абеллиона.
В древнегреческой мифологии Артемида часто отождествлялась с Дафной (=лавром), первой из легендарных дельфийских сивилл. Свои пророчества сивиллы писали на листьях лаврового дерева. Лавр был священным деревом поэтов и пророчиц. Пейру Видалю было хорошо известно об этом: он пригласил даму Милосердие на отдых именно под лавровое дерево.
Одной из священных птиц Артемиды был голубь. «Голубками» называли жриц Артемиды в Додоне, где рос священный дуб Греции. Из его древесины аргонавты вырезали киль для своего «Арго», прежде чем направить корабль к ясновидящей пророчице Медее, помогавшей им в поисках Золотого руна.
Символом катаров был Бог-Святой Дух, которого в Евангелиях символизировал голубь. Кто-то из катаров высек изображение голубя на стене одной из пещер Сабарте. В развалинах Монсегюра были найдены глиняные голуби. Гербом рыцарей Грааля также являлся голубь. В Страстную пятницу, день высочайшей любви, голубь опускал облатку на Грааль. Согласно легенде, услышанной мною от пиренейских пастухов, голубь расколол гору Фавор, а Эсклармонду превратил в символ Святого Духа. Все эти параллели весьма показательны.
Порождения Люцифера таят в себе смерть. Смерть можно преодолеть только всеобщим отказом от дальнейшего воспроизведения себе подобных. Когда не останется ни одного человека, не будет больше и смерти. Поэтому катары и отвергали плотскую любовь. И предлагали взамен небесное, возвышенное чувство, которое другими словами называли не иначе как «божественная пралюбовь». «Возлюбленной первой любви» называл Данте свою царственную Беатриче. Пралюбовь не имеет ничего общего с низменной земной любовью, которая порождает людей.
На Монсальвате, Монмуре и Монсегюре непорочность была возведена в закон. В «Песне Эсклармонды» Оберон говорит: «Гуон, остерегайся заводить связь с другой молодой женщиной. Оставайся верным прекрасной Эсклармонде, которая дожидается тебя и отвергает всех претендентов на свое сердце». В «Парцифале» фон Эшенбаха рыцари должны были быть безупречно чисты, а король Грааля Анфортас не мог ни жить, ни умереть:
Поскольку «нет ничего на свете чище истинно непорочной молодой девушки», именно девы охраняли святой Грааль в Монсальвате. Королевой этих хранительниц была Репанс де Шой.
Трудно было попасть в Монсальват, Монмур и Монсегюр. Густыми и темными были Бризильянский лес и лес Серралунги, окружавшие Монсегюр, защищая его. Здесь присциллиане нашли убежище от палачей Рима.
Репанс де Шой{40}
Мне хотелось бы еще раз пересказать легенду, которую поведал мне старый пастух-горец:
«Когда стены Монсегюра еще стояли, катары охраняли священный Грааль. Но Монсегюр был в опасности. Рати Люцифера уже расположились под его стенами. Им нужен был Грааль, чтобы снова заключить его в корону их властелина, из которой он выпал, когда падший ангел был повержен с небес на землю. В момент наивысшей для Монсегюра опасности с неба явился белый голубь и своим клювом расщепил гору Фавор. Эсклармонда, хранительница Грааля, бросила драгоценную реликвию в разверзшуюся бездну. Гора снова сомкнулась, и так Грааль был спасен. Когда дьяволы ворвались в замок, они поняли, что опоздали. В гневе они предали огню всех «чистых» неподалеку от скал, на которых стоял замок, на Camp des Crémats, поле костров…»