У легенды есть и продолжение:
«Огню были преданы все «чистые», но не Эсклармонда. Спрятав Грааль, она поднялась на вершину Фавора, превратилась в белую голубку и полетела в горы Азии. Итак, Эсклармонда не погибла. И по сей день она живет там, в земном раю».
Мой рассказчик-пастух выразил древнюю мудрость в своем простом повествовании. На его родине, в Пиренеях, еще можно встретить эльфов, резвящихся в лунном сиянии светлых ночей вокруг чистых горных источников. До сих пор еще на горе Фавор дубы обращаются к очень далеким от Бога пастухам, давая знать о Нем шелестом листьев. Насколько могут считаться мистиками и поэтами потомки друидов и бардов, катаров и трубадуров, можно понять из приведенного ниже рассказа, услышанного мною от девяностолетнего крестьянина из Орнольяка, который сразу потребовал вознаграждение за свою правдивую историю. Он искренне верил, что видел в горах Фавора змею, которая, закусив свой хвост, катилась колесом через пропасти Сабарте вверх к снежной вершине пика Монкальм.
Пиренейские крестьяне по сей день ощущают окружающий их мир волшебным и одушевленным. Катары и трубадуры давно погибли. Но можно ли полностью искоренить человеческое стремление к раю и Богу? Трижды Фавор был проклят, дважды был объят огнем, но через 600 лет крестьянин из деревушки Орнольяк все равно разглядел символ вечности: змею, кусающую себя за хвост.
«Эсклармонда не умерла, — сказал мне пастух на Дороге катаров. — Она все еще жива…»
У Вольфрама фон Эшенбаха королева Грааля Репанс де Шой приходится Парцифалю теткой. Эсклармонда де Фуа была кузиной юного Тренкавеля Каркассоннского. Репанс де Шой вышла замуж за Фейрефица, сводного брата Парцифаля, Эсклармонда была обвенчана с графом Жорданом де Лилль-и-Гимоэш, которого таким образом можно назвать близким родственником Тренкавеля, поскольку дома Каркассоннов и Комменж в X веке были объединены под скипетром Аснара — кантабрийского князя. Поэтому гербы Каркассоннов и Комменж так похожи.
После смерти Жордана (около 1204 г.) Эсклармонда отказалась от своего наследства, разделив его между шестью взрослыми сыновьями, и вернулась на свою горную родину. После принятия consolamentum от сына Белиссены Гильаберта де Кастр она сделала своей резиденцией замок Памьер, который определили ее брат Раймон-Роже и трубадур Раймон Друт, и оттуда управляла своими владениями в Фаворе. Она также была сюзереном замка Монсегюр, которым владел ее вассал, сын Белиссены Рамон Перелья.
Castrum montis securi (замок неприступной горы) называли римляне Монсегюр, свою неприступную и самую прочную пиренейскую крепость.
Монсегюр был самой мощной романской крепостью, гордо возвышавшейся над провансальской равниной — первая ступень на пути к звездам, к которым стремились катары. Выше горы высотой в три тысячи футов были только покрытые снегом зубцы Фавора и усыпанное звездами небо.
От Лавланэ — городка, расположенного в предгорьях на расстоянии двух часов пути от Монсегюра, — Путь катаров извивается по ущелью Лектуар, уходя все выше в горы. Журчащие каскады, отвесные скальные стены, потрепанные ветром ели и прижимающиеся к крутым склонам деревушки, чьи названия (такие, как Врата Фавора) до сих пор напоминают о нашествии сарацин.
Когда я в первый раз совершал восхождение к скалам Монсегюра, по ущельям неслись облака, в вязах и елях выл сильный ветер. Я поднялся до abbès (пропасти), откуда уже наверняка можно было добраться до развалин крепости еретиков по головокружительно крутой тропе. В это время на одно мгновение облака рассеялись, и передо мной в вышине предстал позолоченный солнцем огромный, абсолютно голый пирамидальный утес — олицетворение самой неприступности. Вокруг клубилось море облаков, подобно дымку ладана.
Вместе с Лавланэ Монсегюр защищал подходы к Фавору и к пещерам Орнольяка. Для их же защиты с другой стороны гор служили крепость Фуа, укрепленный город Тараскон и замки Белиссены Мирамон, Каламе и Арнав. В Мирпуа, Монреале, Каркассонне, в Рокафиссаде, Белеете и Керибу — во всех этих крепостях и городах сыновья Белиссены зорко следили за подходами к Фавору.