часть Бретани ниже Chilperich называлась также Dodonea (Bosc. Op. cit., p. 193).
16. Астирот — Астарта; Белькимон — Баал-Шемен, или Самин (сирийское божество); Белет — халдейский Ваал; Радамант — Радамантис, судья загробного мира.
17. «Праздник света 25 декабря был в нехристианском мире Ближнего Востока, а также в дохристианскую эпоху, празднованием рождения бога солнца — Гелиоса, Кроноса или Dusares, или Ваала в Сирии. Наступающее после длительного периода сокращения постепенное увеличение светового дня представлялось как новое появление на свет маленького бога солнца. Так было и в Александрии, и в Сирии, и в Аравии…
С тех пор как в Ассирии-Вавилоне появилась великая богиня жизни и мать богов Иштар, тесно связанная со звездным образом юной девы, таинство зарождения и прибавления света и солнечный бог стали олицетворяться таинством рождения ребенка из материнского чрева молодой женщины» (Rittel. Hellenistische Mysterienreligion und das Alte Testament. S. 33).
«Уже Юстин (Justin) подметил странные отношения между рождением Спасителя и рождением бога солнца Митры» (Kampers F. Op. cit., S. 70).
Луази приводит описание возникновения Митры: «Митра и солнце лежали вытянувшись перед столом. Бог держал рог для напитков, а солнце — чашу» (Loisy A. Op. cit., p. 166, 167).
В Гаскони, стране басков, и вообще в Пиренеях, встречались приверженцы культа Митры. Почитали ли Митру в пещерах Сабарте — я пока не могу выяснить доподлинно.
18. Присциллианство представляло собой родственный манихейству гностический энкратизм. Жестокое уничтожение его последователей — первый пример наказания смертью, которое применили для борьбы с ересью, — обусловило начало раскола между аббатами, которые одобряли процесс против Присциллиана и его сторонников, и теми, кто проклинал это преследование.
Катаризм никогда не связывали с поэзией, посвященной Граалю, как я уже отмечал, его считали кельтским, автохтонным по происхождению и лишенным дуализма течением. По этой причине я предпочитаю укрепившийся в Южной Франции с незапамятных времен языческий дуализм общей, вероятно, несколько односторонней картине привилегированного положения. И все же эти отношения должны быть затронуты, чтобы мы, по крайней мере, не стали ни в чем противоречить Вольфраму фон Эшенбаху. В «Парцифале» так много языческих персонажей и названий земель, что все они неотделимы от предыстории Грааля, несмотря на то что «тайна языческого понимания Грааля не может считаться вполне обоснованной». Само название страны «Hiberbortikon», т. е. страна гиперборейцев, само имя Заратустры — великого творца законов маздаизма — известно немецкому миннезингеру из замка Вильденштайн во Франции!..
Что до катаризма, то следует отметить следующее: между нероманскими катарскими сектами и движением альбигойцев, несомненно, были установлены и поддерживались тесные связи. Однако неверно до сих пор существующее мнение о том, что романский катаризм был вызван к жизни пришедшими с Востока миссионерами-еретиками только около 1000 г. Дуалистический момент был существенной составной частью иберской теогонии, поскольку иберы были родственны персам и иранцам, чей маздаизм считается классическим примером дуализма. Мы не будем повторять уже сказанное о Диспатере, кельтском Люцифере, о взаимном влиянии друидизма, орфизма и учения Пифагора. Действительно ли Южной Франции нужны были «одна пришедшая из Италии женщина и один крестьянин из Перигора» или же один катарский «папа» Никита, чтобы впредь все стали мыслить дуалистически? Нужен ли был альбигойцам один «неизвестный мастер», обладающий тибетской мудростью, чтобы внезапно постичь истину: земной мир — юдоль несчастий и только нирвана — истинная и конечная цель?
Мы знаем, что кельтиберские друиды — по меньшей мере в Пиренеях — были обращены в христианство манихейцами. Сущность манихейства и состоит в том, что оно укоренилось не только в маздеизме-митраизме и христианстве, но и в буддизме. Этого одного было достаточно, чтобы пришествие такого мистического учителя, который провозгласил южным галлам в качестве нового учения странствие душ и счастье небытия, стало излишним.
На Синоде в Сен-Феликс-де-Карамане (1167 г.), созванном по призыву славянского еретического папы Никиты, альбигойцы познакомились с западным катаризмом и организовались по его примеру. Это стало первопричиной, побудившей, ввиду подготовки Рима к всеобщему преследованию еретиков, к объединению этих родственных, сформированных по сходным принципам, но в основе своей не единых «церквей Иоанна» — как они сами себя называли.