Предоставляю вам самим судить, сколь удручен и измучен был я таковыми речами и угрозами; утешение находил я только в работе и в опыте, каковой успешно продвигался с каждым днем под моим внимательным наблюдением. Из-за чумы всякая торговля в городе прекратилась, и, оставшись в полном одиночестве, я с удовлетворением следил за сменою трех цветов, которую философы считают необходимой для успеха совершенного Деяния. Я увидел, как они появились один за другим, а пробу совершил через год, в самый день Пасхи 1550 года. Обыкновенная жидкая ртуть, помещенная в реторту и поставленная на огонь, меньше чем за час превратилась в очень хорошее золото. Можете представить, какова была моя радость, однако хвастаться этим я не собирался. Я возблагодарил Господа за оказанную мне милость и поклялся использовать ее только во славу Божью.
На следующий день я отправился к моему аббату, чтобы исполнить обещание, согласно коему должны мы были сообщать друг другу об открытиях наших; заехал я также к мудрому священнику, который помог мне советом; но, к великому огорчению своему, узнал я, что оба они умерли примерно полгода назад. Однако домой я не поехал, а отправился в другое место, куда пригласил одного из Родственников, поручив управлять моим имуществом: я велел ему продать все, будь то движимость или недвижимость; из полученной суммы уплатил он мои долги и распределил остальное среди, тех, кто в этом нуждался, прежде всего среди моих родных, чтобы и им перепало кое-что от великих милостей, дарованных мне Господом. Все судачили о внезапном моем решении: самые мудрые пришли к выводу, что я, раскаявшись в безумном расточительстве своем, продал имущество, дабы укрыться от стыда перед людьми в каком-нибудь глухом месте. Родственник мой присоединился ко мне июля, и мы с ним пустились на поиски свободной страны: сначала отправились в Лазанну, в Швейцарию, затем переехали в Германию, дабы провести остаток наших дней в каком-нибудь из самых славных городов Германии, намереваясь, однако, жить без всякой роскоши и очень тихо».
Так завершается рассказ Денм Зашера о реализации Великого Деяния. В Лозанне наш новый адепт влюбился в местную девушку[44] и обвенчался с ней, а затем поехал в Германию вместе с женой, причем родственник по-прежнему находился при нем. И в Кёльне в 1556 году обрел он свой печальный конец: его убил тот самый кузен, которому он целиком и полностью доверял, Он был задушен во сне, а родственник его бежал вместе с молодой женщиной вероятно, своей сообщницей. История эта наделала в свое время много шуму в Германии, однако преступников разыскать так и не удалось.
Ничто в жизни этого философа из Гиени не дает нам оснований заключить, будто он действительно осуществил трансмутацию металла. Конечно, утверждение Дени Зашера, сделанное после откровенных признаний во многих неудачах, кажется мне правдоподобным, и я отчасти склонен ему поверить. Тем не менее продажа имущества и так могла бы обеспечить его средствами, достаточными для «зажиточного», по его словам, существования в Лозанне. Что касается убийства, то совсем не обязательно выдвигать в качестве мотива желание кузена похитить философский камень; скорее всего, причиной послужила страсть, ведь Зашер был вдвое старше своей юной супруги.
Итак, если не считать почти несомненного успеха Никола Фламеля, расследование мое принесло до сих пор сплошь отрицательные ответы; но тут на горизонте у нас появляется, нет, не алхимик, а суфлер, сущий висельник, который, однако же, откроет перед нами совершенно новые перспективы.
Роман одного суфлёра
Эдуард Келли, настоящее имя которого — Тальбот, появился на свет в 1555 году в Вустере (Англия). Родители хотели сделать из него нотариуса — и отправили его изучать право и староанглийский язык, поэтому он вскоре стал знатоком в расшифровке старинных рукописей и нотариальных актов. Природные дарования юноши обогатились затем приобретенными качествами ловкого мошенника: Келли подделывал старинные грамоты на владение собственностью и продавал их бессовестным людям. Его быстро разоблачили и предали суду за изготовление фальшивых бумаг: помимо изгнания, городские магистраты приговорили его к отрезанию ушей! Молодому человеку пришлось покинуть родные пенаты и сменить имя Тальбот на Келли — на сей раз это произошло не по причинам герметического характера, а в силу позорного осуждения. Отрезанные уши Келли скрывал под колпаком с наушниками, который не снимал даже на ночь, что придавало ему, по свидетельству современников, весьма торжественный и чуть ли не священный вид.
Из Вустера Эдуард Келли направился в Уэльс, где его подстерегала неожиданная удача. Остановившись на постоялом дворе, он разговорился с хозяином и в беседе упомянул, что знает древние языки, в частности гэльский. Хозяин тут же принес старинную рукопись. которую в здешних краях никто не мог прочесть. Келли сразу увидел, что речь там идет о золоте и трансмутации металлов. Чрезвычайно заинтересовавшись этим, он осторожно осведомился о происхождении рукописи. Хозяин рассказал ему, что несколько лет назад в этих местах жил один католический епископ, которого все считали очень богатым; когда он умер, его похоронили рядом с церковью. Хозяин, исповедующий протестантскую веру, не считал грехом вскрыть могилу прелата, ибо надеялся обнаружить там золото или драгоценности. Ожидания его не оправдались: он нашел только рукопись, а также два небольших шарика, один из которых, к несчастью, разбился, и из него высыпался очень тяжелый красный порошок; во втором же шарике был белый порошок. Хозяин унес с собой рукопись, шарик с белым порошком и несколько щепоток красного порошка, которые ему удалось собрать. Ни на одно мгновение ему не пришло в голову, что находка может представлять хоть какой-то интерес.
Эдуард. Келли, предположив, что, речь идет о порошке проекции, предложил за рукопись, белый шарик и остатки красного, порошка один фунт стерлингов — совершенно смешную сумму, — причем: поторопился добавить, что хочет приобрести эти вещи из чистого любопытства. Хозяин был счастлив выручить хоть немного за то, что досталось ему даром, и охотно пошел на сделку. Когда Келли приступил к изучению рукописи, он быстро понял, что его ничтожные познания в химии и герметическом искусстве не позволят ему разобраться в терминах. Ему нужно. было с кем-нибудъ посоветоваться. Он тайно вернулся в Лондон и написал своему бывшему соседу, которого Лангле де Френуа, а вслед ним и Луи Фигье называют доктор Жан Ди, не обратив внимания на то, что речь идет о прославленном некроманте Джоне Ди, занимавшем очень видное место в хронике британской жизни и по сию пору чрезвычайно популярном в кругах знатоков оккультных наук. В этом письме Келли просил Джона Ди, чтобы тот, не привлекая внимания посторонних, приехал к нему ради дела чрезвычайной важности.
Тут нам необходимо в скобках сказать несколько слов о том, кто такой был Джон Ди. Он родился в Лондоне в 1527 году и с самого раннего возраста стал ревностно изучать науки. Пятнадцатилетним он поступил в Кембриджский университет и регулярно занимался по восемнадцать часов в день, лишь четыре часа уделяя сну; два оставшихся часа предназначались для развлечений. Благодаря железному здоровью он легко справлялся с подобными нагрузками и, несомненно, стал бы виднейшим ученым своего времени в сфере традиционных наук., если бы не увлекся астрологией, алхимией и магией. Несмотря на свой юный возраст, он получил такую известность среди приверженцев оккультизма, что власти Кембриджа послали ему уведомление о нежелательности его дальнейшего пребывания в университете. Он вынужден был перейти в университет Дувена, где встретил многих людей, которые знались с прославленным магистром оккультных наук Генрихом Корнелиусом Агриппой, чьи «Обряды высокой магии» («Rituel de Haute Magie») и по сей день бойко распродаются в специализированных магазинах; помимо магии Корнелиус Агриппа пытался осуществить Великое алхимическое Деяние, и если я не говорю об этом на страницах данной книги, то лишь потому, что, по его собственному признанию, он потерпел полную неудачу, так и не сумев создать философский камень. В одном из его сочинений об этом говорится с полной откровенностью; с другой стороны, он уверяет, что обладал способностью вызывать демонов и применять на практике множество магических заклинаний. Юный Джон Ди, узнав об этих чудесах, исполнился энтузиазма и с еще большим рвением стал изучать герметические науки.
44
Мы уже говорили о том, какое воздействие производит камень на тело и душу человека, — принявшего гомеопатическую дозу внутрь; совершенно очевидно, что поначалу резко возрастают и сексуальные возможности — именно этим объясняется внезапный брак нового адепта. Нечто подобное произойдет в следующем столетии с Космополитом: он похитит молодую жительницу Мюнхена и женится на ней, что станет причиной его гибели