Посмотрим теперь, называли; ли адепты такую соль, пытались ли ее найти. Попробуем вникнуть в двенадцатый ключ Василия Валентина. Здесь говорится об огне, который пылает отнюдь не в печи, а в чем-то напоминающем бочку; в другом месте адепт утверждает, что это «щелочной раствор, настоянный на дубовой золе или карбонате калия». Однако бочка вызывает в памяти и винный камень отложившийся на ее стенках, и не следует забывать, что в средние века карбонат калия называли солью винного камня. Это вновь возвращает к Жаку Бержье, который по ходу своих опытов применял в качестве первого агента винную кислоту, извлеченную из винного камня.
Равным образом Михаэль Майер в третьей речи об «Убегающей Аталанте» (Atalante fugitive) заявляет: «В сущности, тот, кто отмывает с помощью воды нечистую вещь, приходит к тому же результату, что может быть получен столькими иными способами. Ибо, как говорится в «Цветнике философов» («Jardinier des Philosophes») огнем следует промывать пропотевшее одеяние короля Дуйнеха; и должно сгореть это одеяние от воды». Заметим, что анаграмма имени короля Дуйнеха (Duenech) обозначает «дуб» («chene»), источник пылающей воды.
В «Философских приютах», где Фюльканелли на 171 странице первого тома рассказывает о ртути философов (которая, естественно, не имеет никакого отношения к нашему тайному огню), мы находим следующую фразу: «Некоторые адепты, желая запутать дело, называли его нитратом или селитрой (salpetre = sal petri = соль камня), скопировав знак одного на изображение другого». В другом месте (т. II, с. 231) он добавляет: «Познавшим свойства объекта известно, что универсальный растворитель — это настоящий минерал, сухой и волокнистый с виду, твердой консистенции, тяжелый по весу, с кристаллической структурой. Итак, речь идет о соли, а не о жидкости или текучей ртути. Это камень или каменная соль, отчего и появились такие герметические определения, как селитра или соль мудрости…»
Эжен Канселье тоже говорит о селитре, вернее, о калиевой селитре, и Жак Бержье уже цитировал его слова: «Среди солей, пригодных для изготовления тайного философского огня, особое место, видимо, занимает селитра — по крайней мере, к такому выводу нас приводит этимология. Ибо греческое слово нитрон (νιτρον), которым обозначается азотнокислое соединение калия, называемое в просторечии нитратом, происходит от глаголов νιξω или — промывать, а мы знаем, что философы рекомендуют промывать огнем. Любая очистка и любая сублимация совершалась посредством огненных моющих средств — путем промывки, как писал Никола Фламель. С другой стороны, селитра при соприкосновении с расплавленным веществом «плавится» сама, превращаясь в карбонат калия; она алькализируется (ощелачивается)».
И тут мы вновь возвращаемся к соли винного камня, о которой упоминали прежде. Итак, наш тайный огонь вполне мог быть двойной солью калия, нитратом и тартратом, причем сам калий входит в состав первичной материи, то есть пирита сурьмяного железа, как примесь. В таком случае именно он является солью, связующим звеном между серой и ртутью, ибо калий — это единственный металл из числа устойчивых и распространенных, который по природе своей обладает слабой радио-активностью.
Но внимание: вещества эти нельзя брать как они есть — использовать нужно, согласно выражению алхимиков, философскую селитру и философскую соль винного камня. В очередной раз мы имеем дело с тайной магистерии, которую алхимики всегда упорно скрывали. Впрочем, один из них однажды снизошел до объяснения и сказал мне, что вещество становится философским посредством физики, а не химии. Перечитаем еще раз описание опытов, сделанное Жаком Бержье, обратив особое внимание на применение поляризованного света, и мы окажемся не так уж далеко от искомого решения.
«Суфлеры», да и многие алхимики, говоря о философской ртути, приписывали ей самый разный состав: варианты были и самые отвратительные — например, отстоявшаяся моча, кровь новорожденных младенцев и т. п. На самом же деле искать вещество под названием философская ртуть совершенно бесполезно: эта ртуть не существует вне первичной материи и извлекается из нее под воздействием тайного огня. Мы уже убедились, что к первичной материи нельзя ничего добавлять с того момента, как в реакцию вступил первый агент, — это правило, которое не допускает исключений. Следовательно, философская ртуть может происходить только из первичной материи; все опрошенные мною алхимики с этим согласились и признали, что в данном случае главная трудность состоит не в идентификации искомого вещества, а в особых манипуляциях, позволяющих извлечь его из Рудника мудрецов. Впрочем, мы увидим это сами в следующей главе, посвященной практической реализации магистерии
Магистерия
Следует прежде всего уточнить один чрезвычайно важный пункт: магистерия состоит не из одного Деяния, а из трех, совершенно различных. Однако в большинстве алхимических трактатов описываются одно или два из этих трех Деяний, причем так, словно речь идет о Деянии в целом, и авторы никогда даже не намекают, что ими пропущен чрезвычайно важный этап в создании камня. Этого факта уже достаточно, чтобы признать бесполезными все сочинения алхимиков: нет ни одного трактата, в котором все три Деяния излагались бы последовательно и с соблюдением хронологии! Более того, традиционные термины изначальной материи, ртути и серы, которые используются во всех трех Деяниях, в каждой из трех частей магистерии обозначают разные материм! Сообщая об этом, я не только трещу избытком «великодушия», но и очевидным образом вторгаюсь в запретную сферу. Однако если мы хотим убедить людей в реальности и актуальности этого искусства, с алхимии нужно снять покров оккультизма и произвести необходимые разъяснения.
Итак, в одном и том же трактате вы в лучшем случае найдете описание лишь двух Деяний из трех, причем сера Второго Деяния в Первом вполне может называться ртутью. Следовательно, в том, что касается реализации магистерии в целом, мы не должны доверяться одному автору, поскольку о некоторых фазах в его сочинении не будет сказано ни слова. Может быть, следует предпринять попытку воссоздать последовательность операций, подбирая мозаичные кусочки из разных книг? Никоим образом; ведь у каждого философа свои приемы, хитрости и даже пристрастия, далеко не всегда совместимые между собой. Не забудем, что это не научные опыты, которые можно повторять по желанию, а нечто вроде «кулинарных рецептов», теснейшим образом связанных с личностью исследователя.
Поскольку имеется три совершенно различных Деяния, вполне разумно избрать для каждой из частей магистерии в качестве проводника отдельный трактат. Можно, к примеру, начать с Никола Фламеля, продолжить под руководством Василия Валентина и завершить с помощью Бернардо из Тревизо. Нам достаточно установить точное соответствие между названиями тех или иных веществ в трудах каждого из трех философов: здесь требуется неослабное внимание, но ничего невозможного в этом нет. В самом крайнем случае, если какая-то деталь требует уточнения, а избранный нами проводник слишком туманно объясняет те или иные манипуляции, следует обратиться ко второму философу; но эта задача гораздо более сложная, и начинающему лучше от этого воздержаться.
Итак, мы изучим каждую из частей магистерии, используя каждый раз учение одного философа, который кажется наиболее сведущим именно в этой сфере и чьи высказывания отличаются наибольшей ясностью. И начну я с Фюльканелли, чтобы перейти затем к Силиани и, наконец, к Филалету.
Прежде всего необходимо добыть первичную материю; этот пункт выглядит довольно простым и не требующим особых усилий, ибо мы установили, о каком минерале идет речь, — однако на практике все обстоит иначе. В настоящее все минералы подвергаются предварительной химической обработке с целью повысить содержание металла, а это делает их совершенно непригодными для Деяния.[77] Итак, минерал нужно добывать на месте, на руднике, и необходимо получить разрешение на осмотр жилы.
77
Уже Василий Валентин отмечал: «Все вещества, извлеченные из рудника и поступившие в продажу, имеют свою цену, но если были они обработаны, то становятся нечистыми. Ибо были они повреждены ложным использованием и к делу более не годятся» («Двенадцать ключей философии»).