— Спасибо, — я кивнула ей и пошла к дому с зеленой крышей.
Там еще горел свет. Я подошла к окошку и заглянула внутрь. Между занавесей была щелка, и я увидела сквозь нее женщину средних лет с вязанием в руках. У ее ног клубком свернулся большой черный кот. Женщина сидела в кресле возле камина, озарявшим ее уютными отблесками. Мне так захотелось сесть напротив этой женщины со спящим котом и вязанием и просто смотреть на огонь. Но я здесь не ради воспоминаний о своем детстве, когда вот так же нянька сидела со своим вязанием и рассказывала сказки. Я тихонько постучалась в окно. Женщина вскинула голову. Я повторила свой стук, и она, наконец, отложила вязание.
— Кто вы? — спросила она, приоткрыв окошко.
— Меня зовут Нель Гермина, — представилась я все тем же старым псевдонимом. — Позвольте мне зайти к вам и поговорить.
— О чем? — женщина подозрительно смотрела на меня, и я постаралась как можно более дружелюбно улыбнуться.
— О вашей соседке Роне Вайс.
— Нам не о чем разговаривать, — резко ответила женщина и закрыла окно.
— Ее убили, — сказала я, и женщина застыла.
Я видела, как побледнело лицо хозяйки дома с зеленой крышей. Она снова открыла окно и почти беззвучно сказала:
— Заходите.
Глава 9
Женщина провела меня в ту самую комнату, где она вязала. Дом Марвы Морт, как представилась женщина, был двухэтажным, значительно больше домов Роны и старой наемницы. Марва показала на второй этаж и шепнула, что там сп ят муж и внуки, гостящие у них. Я кивнула и тихонечко прошла за хозяйкой. Она прикрыла дверь за нами, села в свое кресло, указав мне на удобный диванчик. Марва Морт некоторое время молчала, нервно теребя край белоснежного фартучка, одетого на ней, затем подняла на меня глаза и вздохнула.
— Мы с Роной особо-то и не дружили, — начала она. — Забегали друг к другу по соседски иногда, сплетничали. Она не особо общительная была, как-то все особняком держалась. Да и когда ей друзей заводить было? Утром во дворец, ночью домой, а когда отпускали недельку отдохнуть, так она к сестре в деревню ездила. А из всех соседей только со мной и болтала иногда, все думали, что мы дружим. Рона была неплохой. Никогда не ругалась ни с кем, не наговаривала. Приблудного пса подкармливала. В свой выходной детей печеньем угощала, вкусное печенье пекла… — голос женщины слегка осекся, и она вытерла выступившие слезы. — А с месяца два, наверное, у нее глаза гореть начали. Я сразу подумала, что у нее хахаль появился. А что, может и не девчонка, а все же видная она была, да и ребеночка могла бы родить. Вот и порадовалась за нее. Спросила как-то, а Рона так таинственно улыбнулась, но не ответила. А однажды все-таки рассказала, что появился у нее поклонник, деньжат подкидывает, до дома ночью провожает. Точней, до нашей улицы, к дому он никогда не походил. Я радовалась за нее. Только вот пару недель назад блеск-то из глаз Роны пропал. Она стала нервная, напряженная. Про мужика этого совсем отказалась разговаривать, отмахивалась только. А дней пять назад я ее с этим хахалем увидала. У Роны выходной был. Они по рынку шли, я их аккурат в мясном ряду встретила. Рона меня представила так, будто я на дворцовой кухне тоже работаю и имя чужое назвала. Я так удивилась сильно, но исправлять не стала. Тем более, взгляд у соседки был такой испуганный. Она, когда я к ним подошла, дернулась всем телом, только что не побежала, а мужик ее отвернулся и вскоре отошел от нас, как только она имя чужое назвала.
— Вы разглядели того хахаля? — я первый раз перебила Марву.
— Да, успела. Я же, когда подходила, на него смотрела. Коренастый такой, достаточно высокий. Волосы темные волнистые. Глаза темно-карие, брови густые черные. Усы еще были и небольшая бородка. А, вот еще что, в ухе у него серьга была. Знаете, как наемники носят. Да и на сапогах пряжка, тоже на их манер.
— В виде подковы? — тут же уточнила я.
— Да, а откуда… Впрочем, все равно уже многое сказала. Так вот, значит, разошлись мы тогда. Я обернулась, а этой парочки уже и след простыл, даже мясо на весах у торговца оставили. Он им вслед кричал, а их и не видать уже. Три дня назад Рона ко мне прибежала. Поздно уже было, она, видать, из дворца только явилась и ко мне. Стучит вот так же в окно, как вы сейчас. Я и подумала, что опять она… Значит, постучалась и просит ее пустить. Говорит, мол, дело срочное. Я дверь-то открыла, а она сначала оглядываться начала, а потом и юркнула в дом. На кухню меня притащила и шепчет, что попала в беду большую, что хахаль-то и не хахаль вовсе оказался. Говорит, не могу я тебе всего рассказать, только вот тебе письмо. Ежели, говорит, что случится со мной, то ты это письмо страже отдай, чтобы императору передали. Сама бледная, все в окно поглядывает. Я ее травкой успокоительной хотела напоить, но она отказалась. Отдала письмо и домой ушла. Больше я ее и не видела.
— А можно на письмо взглянуть? — спросила я.
— Так она же страже велела… — с сомнением произнесла женщина.
— Поверьте, госпожа Морт, через меня оно к императору быстрей попадет, — улыбнулась я.
— Может вы и правы. Вижу, что леди вы. Держитесь вон как ровно, ручки белые изящно сложили, головку горделиво держите. Сразу видать, что аристократка. Такую в любое платье одень, а все равно кровь благородную не спрячешь. — вот ни разу не комплимент! Я же как бы законспирировалась, а тут на тебе в лоб: ручки- ножки. Надо будет поработать над этим, чтобы проще казаться. Госпожа Морт продолжила. — Меня саму тяготит это письмо, да и страшно стало после того, как она меня чужим именем назвала. Я тогда еще смекнула, что у Роны что-то пошло не так. Отдам вам, авось, Рона на меня на том свете не обидится.
Она ушла куда-то, а я осталась сидеть, вглядываясь в пламя, весело потрескивающее в камине. Бедняжка Рона Вайс, кто-то использовал ее и убил. И наемника, наверняка, тоже использовали, наемнику такое не под силу. Если только тот, кому понадобился браслет, не переоделся в наемника. За дверью раздались шаги, и в комнату вернулась Марва. Она передала мне конверт, запечатанный сургучом. Я взяла его, борясь с желанием тут же открыть и прочитать. Поблагодарила женщину и пошла на выход.
— Вы уж поосторожней, леди, — шепнула Марва. — Плохая это история, а вы вон какая молоденькая.
— Спасибо, госпожа Морт, — улыбнулась я. — У меня хороший защитник, он меня в обиду не даст.
— И слава Светлым, — выдохнула Марва. — А убийцу пусть найдут и вздернут, — она ожесточенно вытерла, вновь выступившие слезы. — Рона была достойна лучшего, да примет ее душу Светлая Богиня.
Я кивнула и вышла на улицу. Стало совсем холодно, а может просто я нагрелась возле камина, верхнюю одежду-то я не сняла, только расстегнула. Марва с минуту смотрела мне вслед, а потом закрыла дверь. Я услышала, как загремел засов.
Возле дома Роны уже стояла стража. Внутри горел свет, ходили люди. Я попробовала войти, но путь мне преградил здоровенный детина в кирасе.
— Иди, иди отсюда, — сказал он. — Нечего здесь околачиваться. И вообще, приличные девушки в это время в теплых постелях сладкие сны смотрят, а не шастают по улицам.
— Это вы, уважаемый господин, жалеете, что сами не можете сделать, как порядочная девушка? — осклабилась я.
— Чего? — взревел стражник. — А ну пошла вон, шлюха!
— А может развлечемся, красавчик? — подмигнула я. — Замерз, небось? Так давай зайдем в дом, согрею.
— Я тебя, тварь дешевая, сейчас так пригрею, потом встать не сможешь.
Не, это уже перегиб, согласитесь. Чтоб порядочную женщину, да так грубо, да еще и замахиваться, да на адепта школы "Золотой руки"? Я перехватила его руку, сделала подсечку, и детина с грохотом полетел на землю. На его рев прибежали двое стражников из дома.
— Что здесь происходит? — спросил один.
— Эта тварь покушалась на стражника его императорского величества! — нагло соврал детина.
— Да она вполовину меньше тебя, — изумился второй из новоявленных.
— У нее оружие! — воскликнул детина, пытаясь подняться с обледенелой земли.