Ректор понятливо покивал головой, но все же добавил:
– Что ж, Манриэль, как хотите, но мое предложение остается в силе. Нагуляетесь, возвращайтесь! Здесь всегда найдется дюжина-другая оболтусов, нуждающаяся в обучении и практике.
Расстались асуры и магистр, взаимно довольные друг другом. Потом бабуля взглянула на клонящееся к закату солнце и заявила:
– Думаю, мальчики уже справились, и мы вполне можем поужинать в их компании!
Прочие родственники не возражали. Вся компания, смеясь и развлекая Аурику, вернулась в квартиру, и малышка сразу протянула к «папашам» руки, выдав свое коронное «мя-я-я-я». Пока гости ели мясное рагу с овощами и салат из свежих фруктов с ароматной медовой подливкой, Золотце проверяла, на месте ли ее «папочки», и настойчиво требовала, чтобы все трое ворковали вокруг нее, а потом и вовсе схватила Люка и Рика за пальцы, уютно устроившись на коленях Дика.
– Захомутала, – прокомментировал дед.
– Отец, – возмутилась мать Люка, – девочка еще совсем крошка!
– Так я ж не говорю, что она их к брачному камню притащила! Просто держит всех троих в кулачке, и только!
Отцы закашлялись, а бабуля отвесила деду подзатыльник. Чтобы не распускал язык.
На вторую ночь родственники в квартире студентов оставаться не стали.
– Ванная у вас маловата, – с улыбкой сказала мать Дика.
– И постель скрипит, – хмыкнул дед.
– Мы убедились, что с вами все хорошо, и теперь навестим вас весной, – постановила бабуля, подмигивая Аурике.
В общем, все попрощались, оставили корзинки с гостинцами и умчались не то в гостиницу, не то в Академию – отмечать встречу со старыми друзьями. Судя по тому, что этой ночью над городом не раз взлетали разноцветные файерболы, молнии и даже огненные фонтаны, родители асуров неплохо отметили встречу с альма-матер.
Все праздничные каникулы прошли как в тумане. Днем Аурика довольно бодро ползала по комнате, гуляла на руках у асуров, грызла все, что попадалось на зуб, а вот ночью… Ночью начинались плач, стоны и скрежет зубов о серебряную погремушку. Под утро асуры перебрасывали Золотинку друг другу, как особо опасный файербол, и на учебу вышли настолько замученными, что получили замечание от ректора.
– Господин ректор! – возмутился Рик. – Да мы из дома выходили только в парк! У Аурики зубки резались!
– Значит, это не вы катались на лодках в общественном пруду, разыгрывая морской бой? – подозрительно покосился на их разноцветные шевелюры магистр. – Поступила жалоба из ратуши! Несколько лодок перевернулись, мирные люди промокли, а дети, гуляющие в парке, выучили некоторые, хм, не принятые в приличном обществе слова!
Парни переглянулись и хором сказали:
– Дед!
– Это точно не мы, магистр, – вздохнул Люциус, – вот смотрите! – он помахал рукой перед личиком девочки, и она охотно улыбнулась во все шесть зубов.
Ректор отступил, но потом вернулся:
– Значит, магические фейерверки, молнии и пожар в таверне – тоже не ваших рук дело?
– Мама, – вздохнул Люк.
– Или бабуля, – прибавил Рик.
Дик только рукой махнул, он практически спал стоя, потому что дежурил под утро.
– Ладно, студенты, свободны! – решил глава Академии. – Но вашим родителям я все же напишу… пару ласковых слов!
Асуры радостно разбежались по аудиториям и до вечера усердно занимались. Аурика подремывала на очередном «папочке» и слава всем богам – молчала. По пути домой мужчины смотрели на младенца, как на готовую взорваться пробирку с зельем, но девочка вела себя спокойно – крутила головой, тихонечко лепетала, размахивала игрушкой, и только.
Вернувшись в квартиру, асуры привычно разделились – Рик рванул в ванную смывать «ароматы» подкормки для тропических растений. Люк встал к плите, а Дик постелил на пол пушистый пледик, уложил Аурику на животик и сказал ей:
– Полежи пять минут! Я переоденусь и поиграю с тобой!
Золотце загулила, потом взмахнула погремушкой, и синеволосый «папочка» убежал в свою комнату. Когда через пять минут Рик и Дик вошли в гостиную, они замерли, боясь сделать шаг. Аурика стояла у дивана, крепко держась за него и увлеченно рассматривала мир с новой точки зрения. Странная тишина привлекла внимание лекаря. Он повернулся, утер лоб ладонью, перемазанной в муке, и выдал:
– Ну все, нам конец!
– Люк, – напряженно уточнил Дираэль, – не рано? Мы же ее в конце лета нашли, ты сказал – новорожденная. А сейчас только второй месяц зимы!