— А чем он вообще занимается?
— Историей семьи, архивами. Тетушки хотят, чтобы я ему помогала.
Стивен снова нахмурился.
— Сколько, говорите, вы здесь пробудете?
— Я ничего не говорила, потому что сама этого не знаю.
— Нет денег? — неожиданно спросил он.
— Есть, но маловато.
Кандиде показалось, что он собирался что-то сказать, но сдержался.
В дверях показался Дерек.
— Приглашаю вас на завтрашний ленч, — выпалил Стивен.
— Я не знаю…
Стивен спросил настойчиво:
— Вы считаете, что должны спросить разрешения?
— Ну да… Надо бы.
— На самом деле вам надо определиться, решить, как вы собираетесь действовать дальше. Если вы им поддадитесь, вам почти не позволят распоряжаться даже собственной душой. Спросите всех, кто у них работает. Жду вас завтра в половине первого. Здесь не так уж плохо готовят.
Перенесите ваши занятия по вождению — только и всего.
Последняя фраза прозвучала, когда Дерек уже подошел к столу. Заметив смущение Кандиды, он засмеялся:
— Почему бы и нет? С Фоксом мы как-нибудь договоримся. Выпьете с нами кофе, а, Эверсли?
Но Стивен уже поднялся.
— Спасибо, нет. Пора идти — у меня назначена встреча. Кандида, смотрите, не забудьте — завтра в половине первого.
Кандида смотрела ему вслед. Стивен едва не врезался макушкой в центральную балку. Даже Дерек в этом месте наклонялся, хотя был на несколько дюймов ниже, Стивен же миновал ее так и не заметив.
— Прошел впритирочку, — прокомментировал Дерек, плюхнувшись на стул как раз в тот момент, когда официантка принесла кофе.
Когда они возвращались домой, Дерек спросил:
— Он пригласил вас на ленч?
— Да.
— По-моему, вы не обязаны об этом докладывать, Кандида посмотрела на него с удивлением:
— Но я должна…
В ответ он с чарующей улыбкой покачал головой.
— Не стоит этого делать — им это точно не понравится.
Архитектор — слишком мелкая для них сошка.
— Что за чушь!
Дерек пожал плечами.
— Издержки викторианского воспитания — это наследство бедного папочки, они уже не изменятся. Да и какой смысл расстраивать почтенных дам? Я скажу Фоксу, что вы приедете на занятия в одиннадцать пятнадцать, а им — что мы перекусим в городе. Вполне убедительно.
Кандиде было противно лгать.
— Нет, это нехорошо.
Дерек рассмеялся.
— Ну, как хотите! Только учтите, что соответствовать требованиям их покойного батюшки по силам разве что ангелу. И позвольте напомнить мудрую поговорку: чего не видит око, о том сердце не печалится.
Кандида покраснела и энергично покачала головой.
— Не собираюсь врать ни по этому поводу, ни по какому-то другому! Почему я не могу пойти на ленч со Стивеном?
Дерек снова пожал плечами.
— Поступайте как считаете нужным. Но если нарветесь на неприятности, пеняйте на себя.
Кандиле стало интересно, что Дерек сам собирается завтра делать. Он определенно здорово рискует. Если старые леди узнают… Кандида не стала додумывать, что будет, но им точно не понравится, что их любимец что-то скрывает.
Очень может быть, что он встречается с девушкой, которую они наверняка не одобрят. Его личное дело, но пусть знает, что ее втравить в эту ложь ему не удастся.
Пока Дерек ставил машину в гараж, Кандида прошла в дом и, заглянув в комнаты, нашла мисс Оливию в маленьком кабинетике, все стены которого были уставлены книжными полками. Открывая дверь в кабинет, девушка услышала заунывный голос мисс Кары:
— Она такая хорошенькая, она наверняка ему понравится. И все устроится самым лучшим образом.
Что бы ни собиралась ответить на это мисс Оливия, ей помешало появление Кандиды. Она тут же стала расспрашивать, как прошел урок вождения, и была очень рада, что Кандида делает успехи.
Мисс Кара, сидевшая на стуле у окна с газетой в руках, почему-то выглядела смущенной. Она достала вышитый платочек, высморкалась и чихнула. Кандиде некогда было задумываться о смысле нечаянно подслушанной фразы.
Рассказав про свои впечатления за рулем, она перешла к планам назавтра.
— Это было так здорово — я не заметила, как пролетел урок. Огромное вам спасибо за эти уроки. И знаете, я случайно встретила Стивена Эверсли. Он пригласил меня на ленч, завтра. Надеюсь, вы не против…
В комнате повисла та особенная тишина, которая обычно означает, что вы ляпнули что-то не то. Мисс Кара снова чихнула и стала усиленно тереть платком нос. Мисс Оливия, что-то писавшая за письменным столом, отложила ручку. Когда пауза стала уж слишком неловкой, мисс Оливия очень спокойно произнесла:
— И речи быть не может.
— Но…
— Вы еще слишком неопытны. Конечно, при том воспитании, которое вы получили, трудно было бы ожидать от вас чего-то другого. Однако мистер Эверсли должен знать, как положено вести себя человеку с его профессией и положением в обществе.
Кандида густо покраснела.
— Тетя Оливия…
Тон мисс Оливии стал еще более высокомерным.
— Не будем больше об этом говорить. Ваша опрометчивость вполне объяснима и ее можно простить. У нас есть номер его телефона. Разумно было бы позвонить ему и сказать, что мы от вашего имени уже назначили другую встречу.
Кандида почувствовала, что если она сейчас уступит, не сможет отстоять свое право на свободу, жизнь в доме тетушек станет для нее невыносимой.
— Нет. Я не думаю, что могу так поступить, — твердо сказала она.
В кабинете снова повисла пауза. Платок мисс Кары был безжалостно смят. Но на этот раз молчание было недолгим, и мисс Оливия с холодной улыбкой произнесла:
— Ну, раз приглашение принято, ничего не поделаешь.
Глава 6
Поезд, идущий в Ретли, ехал неторопливо, не вызывая у своих пассажиров досадного ощущения спешки. Мисс Силвер, сидевшая на угловом месте, спиной к паровозу, находила это весьма удобным. Вагоны третьего класса обычно переполнены, но на этот раз ее единственным попутчиком оказался пожилой джентльмен, увлеченный чтением книги. Так что его присутствие действовало скорее успокаивающе. Она почувствовала, что можно расслабиться и следить за тем, как несколько монотонные сельские пейзажи скользят мимо окна, как чередуются поля и живые изгороди, проселочные дороги и тропинки, фермы и небольшие деревушки, порою картина оживлялась прудом или небольшой речушкой.
Примерно через полчаса она открыла вместительную вязаную сумку и вытащила стальные спицы, с которых свисал недавно начатый серый носок — около шести дюймов длиной. Сыновья ее племянницы Этель Бэркетт (все трое уже учились в школе) были непоседами и постоянно нуждались в новых носках, а у Этель не было возможности покупать больше одной пары за раз. Сняв перчатки, мисс Силвер устроилась поудобнее и принялась вязать, спицы двигались легко и быстро, руки она держала почти на коленях, на европейский манер.
Сидевший напротив мистер Панчен украдкой наблюдал за своей соседкой под прикрытием книги, которую держал в руках. Он делал это вот уже несколько минут и очень надеялся, что она этого не заметит. Будет действительно ужасно, если она решит, что он хочет ее побеспокоить.
Возможно, идея последовать за ней была самой глупой в его жизни, но, увидев на вокзале эту даму, мистер Панчен решил, что судьба дает ему шанс. Войдя за ней в вагон, он загадал: если в купе они окажутся одни, это действительно знак свыше. И вот теперь, когда они оказались один-на-один в купе, природная робость заставляла его медлить.
Если она решит, что спутник воспользовался ситуацией… ведь она путешествует одна…
Мистер Панчен смотрел на нее поверх своей книги и думал о том, что она похожа на его тетушку, уже много лет прикованную к постели. Она определенно гораздо старше мисс Силвер (если, конечно, еще жива), но сходство действительно очень сильное. Мисс Силвер была в черной фетровой шляпе, украшенной фиолетовой лентой и букетиком фиолетовых цветов, но определить, какие это цветы, было крайне затруднительно. Мистер Панчен был страстным садоводом-любителем и даже в теперешнем своем нервозном состоянии не мог признать в них фиалки. Он смутно припоминал, что тетя Лиззи тоже носила подобный букетик на своем капоре. Правда, эта шляпа отнюдь не была похожа на капор, но все же… Еще на мисс Силвер было черное суконное пальто, из тех, которые, кажется, никогда не бывают новыми и никогда не изнашиваются. А палантин из желтого меха был выцветшим от старости. Мистер Панчен не мог припомнить, носила ли тетя Лиззи палантин, но почему-то и он усиливал сходство.