Гуляем!
Как и многие большие и не очень человеческие поселения, Ираклион был городом контрастов.
Космопорт, построенный по последнему слову техники ХХ века, соседствовал с седым от морской соли причалом, к которому швартовались еще античные галеры. Паутина антенн межпланетной связи раскинулась над кварталами ремесленников-кустарей, изготовляющих поддельные «микенские древности». Фешенебельные районы, освещенные электрическими огнями, праздничные и шумные, запросто соседствовали с кварталами бедноты, где в окнах, как и две тысячи лет назад, теплились масляные лампады. Крит относительно недавно воссоединился с материковой Грецией, которая сама еще только-только догоняла более развитые страны, и в ней тоже хватало всякого.
Гагарин, медленно шагающий сквозь чересполосицу кричащего света и молчаливой тени, не думал о скорой дуэли. Одной больше, одной меньше, мало ли их было в его жизни? Зачем переживать раньше времени? И уж тем более нет никакого смысла переживать, так сказать, в процессе. Иные мысли занимали капитана. Вернее, он вернулся к прежней проблеме — как провести остаток вечера. Неудача не огорчила его. Ну не вышло, бывает. Неизбежные издержки поиска приключений. Неприятно быть отвергнутым, да, но всегда можно найти ту, кто утешит.
Пока же захотелось покурить да окинуть оценивающим взглядом местную ночную жизнь. Гагарин недавно вернулся из рейса и пока еще мог наслаждаться маленькими земными радостями взамен удивительных и грандиозных, но, увы, равнодушных к человеку красот иных миров. На Земле даже воздух другой, насыщенный, вкусный, густой, а здесь, на Крите, еще и сдобренный ароматами моря. Такого воздуха нет нигде в Солнечной системе. На Марсе он сух и разрежен даже на берегу Большого Канала, не говоря уже о высокогорных пустынях. На Венере он насыщен болотными испарениями, несущими лихорадку. На Каллисто дыхание застывает от нестерпимого холода. На Меркурии не продохнуть от ядовитых вулканических газов. Нет, что ни говори — нигде так славно не дышится, как в тихом портовом городишке на родной планете.
Капитан осознал, что уже несколько мгновений слышит неясный шум, неприятно диссонирующий с его лирическим настроением. Кажется, кто-то отчаянно матерился в полумраке боковой, отнюдь не фешенебельной улочки. Гагарин вгляделся в слабый, как звезды третьей величины, отблеск далеких фонарей. Похоже — драка. О, этим может похвастаться любое человеческое поселение, и не только — на матушке-Земле. Жизненный опыт капитана призывал не вмешиваться в чужие конфликты, если только… Сквозь мат слышалось чье-то шумное, сбивчивое дыхание и неуверенный квакающий голос… Если только кому-нибудь не потребуется помощь.
Помощь действительно требовалась.
Прижатый шестерыми оборванцами к глухому брандмауэру, в проулке покачивался на длинных и тонких цыплячьих ногах одинокий ухан. Так порою называли уроженцев Марса за большие слоновьи уши. Когда атмосфера разрежена, природе поневоле приходится увеличивать слуховые органы. Марсианин нервно подергивал телепатическими вибриссами, шмыгал носом-хоботком. Покрытая белой шерстью огромная грудная клетка шумно вздымалась. Узкие, с длинными густыми ресницами, привычные к частым пылевым бурям глаза уроженца Красной планеты недоуменно всматривались в лица окружавших его людей. Ростом ухан превосходил любого из этих молодчиков, но чересчур изобретательная природа не предназначила мышцы марсиан к преодолению земного тяготения. На Земле этот гигант был слабее ребенка.
Широкоплечий мужчина в жилетке поверх голого торса, явный главарь разномастного сброда, не заметил приближения Гагарина.
— Монету гони! — требовал он от марсианина. — Не понял, ушастый?
— Какие-то проблемы, господа? — с показной ленцой поинтересовался капитан.
Верзила не спеша повернулся к нему.
— А ты кто такой? — осведомился он. — Проходишь мимо, ну и проходи. Не видишь, ухана учим делиться!
Остальные заржали, словно главарь поведал невесть что смешное.
Загнанный в угол марсианин лишь чуть подрагивал ушами. На избавление он, похоже, уже не надеялся.
Бровь капитана привычно поползла вверх.
— Учителя, значит? — проговорил он. — И какое учебное заведение изволили кончить? Или вы так учите, без лицензии?
— Вот она! — Верзила не придумал ничего более умного, чем продемонстрировать Гагарину здоровенный волосатый кулак.
Князь легко перехватил руку наглеца, крутанул, и верзила послушно полетел на камни мостовой. Постоянные перегрузки в рейсах сделали мышцы капитана стальными, а в бытность свою на Каллисто он несколько месяцев обучался у местного мудреца сложнейшей и опаснейшей борьбе — форсблейдеру.