- Сергей Иванович поздравляет его с блестящим заключительным словом? спросил Лапин,
Крушинский подумал и неторопливо ответил:
- Сомневаюсь... Он был чем-то очень озабочен.
- Послушайте, Аркадий Петрович, - сказала с возмущением Ольга, - а вы хорошо поняли, что вам сказал Евгений Николаевич?
- В пределах моих умственных способностей.- Петров пожал плечами.-Я же вам. говорил: он просил меня собрать в лаборатории после заседания всех научных сотрудников. - Для чего?
- Об этом он ничего не сказал, добавил только, что очень спешит.
- Не похоже, - буркнула Ольга, посмотрев на часы. - Двадцать минут девятого.
- Что же делать, надо ждать, - с философским спокойствием ответил Крушинский. - Сегодня суббота. Очевидно, дело, из-за которого нас задерживает профессор, не терпит отлагательства до понедельника.
- А, вот и он! - Ольга просияла в улыбке, не вязавшейся с только что высказанным ею недовольством.
Петров повернул голову, прислушиваясь. В коридоре прозвучали твердые, четкие шаги. Петров кивнул головой и облегченно вздохнул.
- Он!.
Дверь распахнулась. Профессор Смолин быстро прошел через комнату и сел спиной к окну. Все молча ждали, что он скажет. Смолин побарабанил по забытому кем-то на столе стакану, тонко зазвеневшему под его пальцами.
- Как дела? - спросил он отрывисто.
- В порядке, - ответил Петров, улыбаясь.-Мы в восторге от вашей речи. Калашник потерпел полное поражение.
- Зажгите свет! - коротко попросил Смолин.
Петров повернул выключатель. Под потолком вспыхнула лампа. Сумерки за окном сразу же сгустились.
- Больше в лаборатории никого нет? - спросил Смолин нахмурившись.
- Здесь все, - ответил Петров, - кого я успел предупредить. Ведь вы...
- Хорошо, - прервал его Евгений Николаевич. - Нам предстоит довольно серьезный разговор. Николай Карлович, - обратился он к Крушинскому, - вы хорошо знаете Черное море?
Крушинский снял очки и начал неторопливо протирать их платком.
- Как вам сказать, Евгений Николаевич... Конечно, как специалист по водорослям, я знаю его главным образом с этой стороны. Но, поскольку я работал там много лет, общее представление о нем у меня есть.
- Карта Черного моря у вас найдется? - перебил его Смолин.
- Да, конечно.
- Масштаб?
- Пять километров;
- Пока достаточно. Принесите.
Крушинский вышел.
- Предполагаются работы на море? - спросил Петров. - Но ведь до сих пор мы работали с пресноводными...
- Сейчас все узнаете. Вам, - обратился Смолин к Ольге, - предстоит обучиться новой методике.
- Какой методике? - сразу заинтересовалась Ольга.
Смолин усмехнулся.
- Вы спросите лучше, у кого... Вам никогда не придет в голову...
- Вот, что вы просили, - сказал Крушинский, входя в комнату.
Он развернул на столе большую карту Черного моря, старую, пожелтевшую и истертую на сгибах.
- Ну-с,-интригующим тоном обратился Смолин к сотрудникам. - Начнем, как говорится, ab ovo[АЬ ovo (латынь) - с самого начала. Буквально: с яйца. У древних римлян обед начинался с яиц,]!. Расскажите нам, Николай Карлович, о растительности Черного моря. Где, что и как произрастает?
Крушинский нагнулся над картой, близоруко щурясь на мелкие надписи.
- Основные черты распределения растительности в Черном море, - начал Крушинский своим обычным неторопливым скучным голосом, - были выяснены еще пятьдесят лет назад академиком Зерновым. С тех пор наши знания значительно углубились, но в основном не вышли за пределы предложенной им схемы.
Растительный мир Черного моря, как вы знаете, распространяется на 200 метров в глубину. Ниже начинается зона сероводорода, убивающего все живое.
- Вы только покороче, - прервал его Смолин. - В самых общих чертах.
- Хорошо, - невозмутимо отозвался Крушинский. - Растительность Черного моря-это в основном прибрежные водоросли. Глубоководных растений в Черном море нет, потому что на дне этого бассейна зловонный ил, населенный бактериями, производящими сероводород, и абсолютно непригодный для другой органической жизни...
- Какие именно водоросли и где произрастают? - снова прервал его нетерпеливо Смолин.-Особенно меня интересуют багрянки.[ Багрянки, багряные водоросли - низшие растения, отличающиеся красной окраской, распространены главным образом в воде морей и океанов.]
- Что ж, можно и о багрянках, - без оттенка раздражения согласился Крушинский. - На прибрежных скалах в зоне прибоя основные формы растительности-это розовая известковая водоросль кораллина и мелкая слизистая водоросль немалион. На глубине до шестидесяти метров встречается мягкая багряная водоросль филлофора. В северо-западной части моря академик Зернов обнаружил заросли этой филлофоры на огромной площади и даже предложил назвать эту часть бассейна "Филлофорным морем". - Крушинский обвел рукой на карте большой круг к западу от Каркинидского залива. - Итак, основные виды багрянок в Черном море, это - кораллина, немалион и филлофора. Они в Черном море имеют широкое распространение. Глубже филлофоры найдены антитамнион и полисифония наиболее густо окрашенные багрянки Черного моря. Вообще, надо сказать, чем глубже развиваются красные водоросли, тем ярче и гуще их окраска. Описано еще несколько видов, но они имеют очень ограниченное распространение.
Смолин пристально посмотрел на Крушинского.
- И это все? - разочарованно спросил он.
- Все, - подтвердил Крушинский.
- Небогато, - покачал головой Смолин.
Он выдержал небольшую паузу, переводя испытующий взгляд с одного лица на другое.
- Нам предстоит, - сказал он медленно, - дело государственной важности. Мы получили задание разработать биологический метод извлечения золота из морской воды.
Четыре пары глаз смотрели на него с напряженным интересом.
- Золота? - переспросил изумленно Петров.
- Да, золота. Вас это удивляет?
- Собственно, я никогда не думал об этом, - недоумевающе ответил Петров.
- Напрасно. Золото - элемент, который по своей распространенности в живой и мертвой природе не имеет себе равных. Все организмы содержат в составе протоплазмы следы золота...
- Но ни один из них не концентрирует его в заметных количествах, возразил Петров.
- Да. До сих пор считалось так,-подтвердил Смолин.
- Что значит до сих пор? - удивился Петров.- А теперь разве что-нибудь изменилось?
Смолин усмехнулся, встал и с высоты своего огромного роста оглядел, прищурясь, сотрудников. Потом вытащил из кармана небольшую картонную коробочку и раскрыл ее.
Четыре головы наклонились над странным предметом. Он был похож на сухую, корявую ветку какого-то растения. Тонкие, жесткие, колючие стебли плотно переплелись между собой.
- Ну, что скажете, Николай Карлович? спросил Смолин.
Крушинский протянул руку к коробке.
- Разрешите.
- Пожалуйста.
Николай Карлович поднес ветку к самым глазам, затем положил на ладонь и встряхнул, пытаясь определить вес ветки.
- Ну, что скажете? - повторил вопрос Смолин.
- Да что ж тут сказать... - Крушинский пожал плечами. - Непонятно...
- Не узнаёте?
- Очень тяжелая... Удивительно тяжелая. Именно поэтому я не решаюсь отнести ее к какому-либо из знакомых видов.
- Но вы догадываетесь, что это такое?
- Насколько я понимаю, это багряная водоросль... К сожалению, я слабо знаком с этой группой. Как и любому биогеохимику, мне известны только багрянки, накапливающие известь, - литотамниевые багрянки. Но этот вид я вижу впервые. И не могу понять, что в нем Накапливается. Судя по весу этого экземпляра, он содержит, по меньшей мере, свинец.
- Вы очень близки к истине, Николай Карлович. Посмотрите-ка поближе к лампе.
Крушинский шагнул к столу, не сводя глаз с водоросли. Яркий свет настольной лампы скользнул по рукаву его пиджака и задрожал на ладони. Растение засветилось густофиолетовым цветом. Крушинский медленно повернул руку, поочередно обращая к свету все ответвления. Внезапно лицо его озарилось догадкой.
- Евгений Николаевич...-негромко сказал он, не решаясь высказать пришедшую в голову мысль.