Йон недоверчиво хмыкнул.
— Мой корабль давно должен быть в Пусане. Вторжение превращается в катастрофу.
— Я бы тоже предпочел, чтобы флоты подошли разом, а не поодиночке, — раздраженно ответил Тимур. — Но даже и так у меня нет сомнения в победе.
Капитан, покачав головой, зашагал к матросам. Тимур выругался себе под нос.
Зависимость от корейского флота и китайских пехотинцев связывала его по рукам и ногам. Он никогда не ходил в бой пешим. С десятью туменами монгольской кавалерии он бы поставил Японию на колени в неделю. Однако желанием голода не утолишь. Тимур принялся с неудовольствием размышлять над словами капитана. К сожалению, Йон был прав. Вторжение действительно началось неудачно, и, будь Тимур суеверным, он бы решил, что над ними тяготеет проклятие. Когда наглые японцы отвергли требование Хубилая, императора Китая и хана ханов монгольской империи, платить ему дань, оставался только один способ привести их к покорности — вторжение с моря. Отправленный в 1274 году на завоевание Японии флот оказался безнадежно мал. Кроме того, не успел высаженный небольшой отряд как следует закрепиться, как разразился небывалый шторм. Основная часть судов затонула, горстку уцелевших разметало по морю.
Сейчас, через семь лет после первой попытки, следовало избежать прошлых ошибок. Хубилай-хан собрал мощную армаду, состоящую из Восточного корейского флота и Южного китайского, с берегов Янцзы, включавшего в себя крупные боевые корабли. Сто пятьдесят тысяч воинов, монголов и китайцев, погрузились на корабли и направились к берегам Японии. Предполагалось, что вся эта армия разом высадится на острове Кюсю, прорвет оборонительные укрепления, сметет и раздавит защитников острова. Однако корабли еще только предстояло собрать. Первым к берегам Японии прибыл Восточный корейский флот и в стремлении к славе попытался с налету высадить десант к северу от залива Хаката, но потерпел неудачу. Воины столкнулись со столь яростным сопротивлением защитников, что вынуждены были ретироваться назад, на корабли. Тимуру не оставалось ничего другого, как дожидаться подхода остальных кораблей.
Тем временем японских воинов, успешно отразивших первую атаку захватчиков, постепенно охватывала уверенность в победе. Они осмелели и стали нападать на отдельно стоящие суда. Под покровом ночи десятки небольших лодчонок с пятью-шестью воинами выскальзывали из бухт, подходили к кораблям, воины взлетали на палубы и устраивали настоящую резню. В конечном счете все они гибли, и утром волны выбрасывали на берег их обезглавленные и обезображенные тела, но защитников острова это нисколько не останавливало. Наступала ночь, и следующий корабль подвергался еще более ожесточенному штурму. Головы нападавших монголы оставляли в качестве трофеев. Дабы обезопасить себя от атак, кораблям пришлось теснее подойти друг к другу. Тимур пошел на хитрость — подвел свой корабль почти к самому берегу. Уловка сработала — в первую же ночь японцы клюнули на приманку, к судну подошла лодка со штурмовой группой, и все нападавшие полегли под ударами мечей и копий.
В стратегическом плане победы в ночных боях монголам ничего не давали, но зато поднимали боевой дух застоявшихся воинов. С момента выхода из Пусана они уже три месяца находились на кораблях, сидели в тесных трюмах. Заканчивался провиант, корабли начинали гнить, постоянные вспышки холеры и дизентерии косили ряды армии вторжения. Тимур ждал прибытия остального флота, с появлением которого, он верил, все разом изменится. Опытным дисциплинированным китайцам не составит большого труда разбить малочисленные, слабо вооруженные группы самураев. Им бы только высадиться на берег в достаточном количестве. «Если флот с Янцзы подойдет, конечно», — мрачно подумал Тимур.
Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным, с юга дул легкий бриз. С кормы своего мугуна, вспомогательного корабля, капитан Йон обводил взглядом берег, покрытый толпами народа. Корейский флот являл собой впечатляющее зрелище. Почти девятьсот самых разных судов растянулись вдоль всего залива. Основную их часть составляли широкие массивные джонки, к ним примыкали лодки поменьше. Отдельные суда, как у капитана Йона, достигали в длину восьмидесяти футов, большинство же не превышало и двадцати. Все корабли и лодки были построены специально для вторжения в Японию. Тем не менее при всей своей внушительности Восточный корейский флот должен был показаться японцам карликом по сравнению с приближающейся с Янцзы армадой.