— Я не краду, — сказал он, раздраженный тем, что она обвиняет его в подобной вещи. — Я принял это как дань за вход в мое логово.
Севррн почуял едкий запах её страха. Он понял, что до последнего момента девушка его не узнавала. Но ее страх быстро утих, и, когда это произошло, она аккуратно сложила руки на коленях.
— Я не входила в Ваше логово, — сказала она ему. — Меня схватили и притащили сюда против моей воли в качестве дани.
«Интересно».
Это был не первый раз, когда он оставлял в живых человеческую жертву. В целом он считал их крайне неудобными подношениями. В начале он ел их, но даже на пухлых хорошего мяса было мало, и он терпеть не мог, когда их кости застревали в зубах.
Попробовав на вкус трех человек, он сдался и начал игнорировать их. Обычно существа пытались сбежать, и это его вполне устраивало, если они не пытались скрыться с его золотом. Фактически, он предпочитал, когда люди уходили без конфликтов, иначе они неизбежно умирали. Однажды Севррну пришлось перерыть всю пещеру в поисках источника отвратительного запаха. И в итоге обнаружил под грудой безделушек разлагающиеся человеческие останки.
Этот человек отличался от тех, кого приводили до неё. Впервые столкнувшись с ним, вместо того, чтобы рыдать или просить о пощаде, Маджа с ним поговорила. То, что она рассказывала, было на самом деле довольно интригующим. Казалось, она обладала обширными знаниями о его сокровищах, что делало ее первой полезной человеческой данью, которую он получал до сих пор.
— Понятно, — сказал он задумчиво. — Ну, хорошо, раз ты принадлежишь мне, следовательно, твои вещи — тоже мои. Теперь, когда этот вопрос улажен, скажи мне, каково предназначение этой «ложки»?
В его логове было ровно четыреста семьдесят две золотые ложечки, но он никогда прежде не думал, для какой цели они могут служить.
— С её помощью принимают пищу, — сказала она нетерпеливо. — Но мне она нужна не по этой причине. Это все, что у меня осталось от отца.
Заинтригованный Севррн поднес ложку ближе, чтобы внимательно ее рассмотреть. Она оказалась из чистого золота, и он не мог понять какой именно частью человеческого тела она могла бы быть.
— Не в том смысле, что переплавили в золото, — сказала она, будто читая его мысли. — Ложка принадлежала ему. Он был оценщиком. У него было много красивых вещей, пока дворяне не забрали все это.
— Оценщик? — он не был знаком с этим словом.
— Эта работа, требующая большого опыта, — объяснила она, протягивая руку к ложке. Севррн снова уклонился от нее. — Оценщики работают в торговых городах. Когда товары поступают по суше или по морю, они осматривают их и информируют потенциальных покупателей об их стоимости. Некоторые из них также работают на правительство, чтобы убедиться в том, что иностранные торговцы не торгуют поддельными товарами.
— А ты тоже оценщик?
Она нахмурилась и покачала головой.
— Женщины не могут быть оценщиками. Это мужская профессия.
Это было странно для Севррна. За все столетия, что он наблюдал за людьми он заметил, что женщины из их рода часто были подчинены мужчинам, даже тем, кто казались слабее их.
— Почему? — спросил он.
Она вздохнула.
— Поверьте мне, я давно пытаюсь это понять. Послушайте, можно мне взять ложку?
Он решил, что не будет особого вреда, если он даст ей поносить ложку. В конце концов, и она, и ложка теперь принадлежали ему. Осмотрев вещицу еще раз, он положил ее на протянутую ему ладонь.
— Ты можешь поносить это для меня, — сообщил он, вставая. — Теперь вставай. У нас еще есть, что осмотреть.
С чувством облегчения, Маджа положила ложку в карман. Когда девушка подошла к дракону, тот в очередной раз подивился тому, насколько она все-таки маленькая. Макушкой она едва достигала ему до плеч, и ей приходилось выгибать шею, чтобы посмотреть ему в глаза.
— Осмотреть что? — спросила она.
Севррн указал на кучу золотых безделушек, которые он собрал, пока она спала. Все эти предметы находились в его собственности в течение длительного времени, и он часто задумывался над их назначением. Возможно, его новый человек сможет просветить его.
— Вы хотите, чтобы я оценила все это? — вздохнув, она спросила.
А зачем еще он утруждает себя разговором с ней?
— Я принял это обличье, чтобы мы могли обсудить каждый предмет, его историю и ценность, — сказал он.
Окидывая взглядом ворох вещей, Маджа задумчиво потерла подбородок.
— Хорошо, я сделаю все, что в моих силах, но я не смогу сказать Вам точную ценность каждой вещи. Я бы предположила, что большая часть этой груды артефактов практически бесценна.