Воодушевившись этими мыслями, она начала спускаться к золоту. Проход, из которого она пришла, выходил на крутой утес, возвышавшийся над пещерой. Узкий выступ в стене образовывал естественную, хотя и опасную, дорожку. Она поползла вниз, поочередно переставляя ноги, а руками цепляясь за выступы в стене.
Добравшись до конца дорожки, Маджа спрыгнула с нее слишком нетерпеливо. Пол подломился, и она упала на задницу перед тем, как скатиться по золотому склону. Она поняла, что груды золота состояли не только из монет, когда остановилась у подножия склона, и что-то твердое впилось ей в спину. Морщась, она просунула руку за спину и достала большой, громоздкий золотой обруч.
Она была готова бросить его в сторону от злости, но не могла отделаться от ощущения, что видела его где-то раньше. Диадема выглядела очень просто и безвкусно. У нее был настолько непривлекательный вид, что для неопытного глаза, она могла быть немногим больше, чем простая бижутерия пожилой дворянки.
Но Маджа разбиралась в таких вещах.
Дизайн диадемы в форме тростника свидетельствует о древнем искусстве Башети. Некогда великий народ прославился и разбогател на непритязательном растении, которое имело множество применений: начиная от продуктов питания, текстиля и, особенно, бумаги.
Но маленькие жемчужины, которые были вкраплены в тростник, принадлежали торговой марке ювелирных изделий древних Мандуриан. Поскольку упадок Империи Башети совпал с веком подъема Республики Мандуриан, было очень легко точно определить временные рамки, в которых было создано украшение.
Однако, не это придавало произведению искусства самобытности. Слово на Латиане, кропотливо выгравировано на внутренней стороне украшения:
«Cromisttel» — Несломленный.
С приглушенным благоговением, она водрузила диадему на голову. Никакого божественного дыхания на нее не снизошло, и никаких труб не звучало, но Мадже не нужны были никакие фанфары, чтобы прочувствовать значимость момента. Она надела потерянную корону Императрицы Арды. Она действительно была тяжелой, как утверждала Арда.
Обхватив себя руками, Маджа пыталась согреться. Теперь она могла различить бесчисленное множество предметов среди груды монет. В куче, с которой она скатилась, виднелась рукоять меча, украшенная драгоценными камнями, кольца, расшитые шелка и даже нечто, похожее на золотую флягу — и это было только на поверхности одного из сотен золотых холмов. Если она нашла один из самых известных артефактов истории в самой первой груде, сколько еще древних сокровищ ждет ее?
Когда день уступил место вечеру, она едва ли успела перебрать одну груду монет. Пещера была настолько глубока, что лунный свет едва проникал внутрь. Мадже приходилось полагаться на переменчивый свет от лампы.
Масла в лампе не хватит на всю ночь, и если Маджа хотела выбраться отсюда, то ей следовало поторопиться. С одной стороны, она хотела бы остаться здесь на ночь и продолжить изыскания утром, но голод перечёркивал эту идею. Несмотря на обилие сокровищ, в пещере не хватало подходящих материалов для поддержания огня, поэтому приготовить одного из цыплят тоже не представлялось возможным.
Маджа собрала приглянувшиеся находки в импровизированную сумку и перекинула ее через плечо. Пока девушка возвращалась к скале, что заняло у нее не меньше двадцати минут, она два раза чуть было не потеряла лампу. Дойдя до устья прохода, девушка села и вздохнула с облегчением и — если быть честной с самой собой — разочарованием.
Она взглянула на необъятные просторы золота и сокровищ, зная, что это не принадлежит ей, но и с некоторым чувством, что теперь имеет на это право. Девушка мысленно стала быстро прикидывать возможный ход событий. Дорога из горы займет около двух часов. Она могла бы выйти, найти в лесу еду и дрова, и вернуться, чтобы устроиться на ночлег внутри пещеры. Люди будут продолжать приходить и уходить, оставляя свои скудные подношения внутри туннелей, в то время как она может жить в золотой пещере, находить, оценивать и каталогизировать бесчисленные вещицы.
Мадже было неприятно, что ее посещают столь эгоистичные мысли, но, как только она решит покинуть пещеру, ее будущее будет весьма неопределенным. Выбравшись из горы, вернется ли она к своему народу в город или оставит их так же, как они оставили ее?
Над своей этической дилеммой девушка размышляла недолго. Как только она двинулась в сторону устья прохода, что-то крепко обвилось вокруг ее талии. Маджа закричала, когда ее подняло в воздух, ее сумка и светильник с грохотом упали на землю, которая отдалялась все дальше и дальше.
Все произошло буквально в несколько секунд, но Маджа с нетерпением ждала, что же будет дальше. Как только движение прекратилось, она, зависнув в воздухе, заметила какое-то движение в тени. Весь воздух вышел из легких, когда фигура из ее кошмаров вышла на лунный свет.
Бог-дракон, Севррн.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Ожидание увидеть и видеть собственными глазами — это совершенно разные вещи. Увидев как длинный, чешуйчатый хвост обхватил ее вокруг живота и поднял вверх, Маджа поняла с тошнотворной ясностью, что ошиблась насчет дракона.
Осознание того, что он на самом деле существовал, и что она, несомненно, будет вскоре мертва, было ничем по сравнению с тем, что открылось ее изумленному взору. Маджа была не готова к подобному зрелищу.
Дракон сидел на высоком выступе. Свет луны ярко освещал его неземную форму, чешуйки, казалось, отсвечивали серебром, но Маджа знала из легенд, что, как и его любимый металл, они были лучистого оттенка золота. Впрочем, если направленный на нее сверкающий оскал был признаком того, что девушке не суждено дожить до утра, то она никогда не увидит дракона при дневном свете.
Испугавшись сверх всякой меры, и, как она полагала, за секунду до неминуемой гибели, Маджа сделала единственное разумное, что пришло ей в голову. Она с ним поздоровалась.
— Здравствуйте. Вы, должно быть, Севррн, — на всякий случай, она добавила: — великий и могучий бог-дракон. Для меня большая честь познакомиться с Вами.
Дракон выглядел равнодушным, но Маджа продолжила говорить:
— Забавная история. Я действительно не верила, что Вы существуете. Подумала, это все просто лежит там, и…
Слова застряли в ее горле, когда дракон потянул к ней свою лапу. Один только коготь был длиннее, чем ее рука. Она старалась не закричать, когда один из них приблизился достаточно близко, чтобы оторвать ей голову. Вместо этого, он аккуратно поддел им под обод золотой короны, которая все еще была на голове у Маджи, и о которой она забыла вскоре после того, как надела. Он отвел свой коготь в сторону, удерживая диадему перед её глазами, а его гранатовые глаза требовали объяснений.
Девушка нервно рассмеялась.
— Ох, совсем забыла о ней. Извиняюсь. Было ошибкой нацепить ее на себя. Но я не смогла удержаться, ведь она невероятно прекрасна.
Дракон слегка склонил голову вперед, а затем чуть-чуть набок. Для любого существа такое проявления любопытства Маджа назвала бы довольно милым, но не для древнего бога-дракона.