И когда, обратившись, начнешь каяться и новую христианскую жизнь проходить, не повредит тебе прежняя твоя беззаконная жизнь, и тогда сам узнаешь, каким ты был перед Божиими очами. Когда, возвратившись, воздохнешь, тогда спасешься, и поймешь, где был (Ис. 30:15). Поймешь, в каком бедственном состоянии был ты, как далеко блуждал от пути истины. Поймешь, что ты имени христианского недостоин был, хотя называл себя христианином, что на самом деле был мертв, хотя мечтал будто ты жив. Всякий, живущий во грехе, мертв для Бога, как живущий в Боге мертв для греха. Тогда сбудется и о тебе сказанное: ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся (Лк. 15:24). И тогда радость будет на небесах о тебе перед Ангелами Божиими. О, да сбудется это! Господи Боже Сил, обрати ны, и просвети лице Твое, и спасемся (Пс. 79:20).
Когда человек, неблагодарный своему благодетелю, придет в разум и раскаяние о своей неблагодарности, начнет мыслить и говорить про себя: «Что это я, окаянный, делаю? То ли я должен воздавать своему благодетелю? Ненависть ли за любовь, и зло за добро? Воистину обезумел я!» И так жалеет и сокрушается о беззаконных своих поступках. И стыдится смотреть на своего благодетеля, падает перед ним со смирением и просит у него прощения, не боясь ничего от него, но только жалея, что того, кого должен был любить и почитать, как любящего, поносил, ругал и оскорблял. Это истинное раскаяние!
Видишь, христианин, что человек человеку, благодетелю своему, делает, когда выкажет ему неблагодарность и в раскаяние придет! Так и христианин, когда придет в разум и рассудит о Божиих благодеяниях, как прочим, так и ему оказанных и оказываемых, и о Боге, Благодетеле своем, им забвенном и презренном, весьма сокрушается и, удрученный печалью о Боге, как стрелой, уязвляется, и на себя самого, как на врага, гневается, судит себя, как не достойного ни неба, ни земли, ни куска хлеба, ни рубища. Словом, ничего себя достойным не считает, а только одного наказания. Видит, что Его, как Создателя своего и Бога, должен был почитать, но не почитал. Должен был слушать, но не слушал. Должен был любить, но не любил. Должен был смиряться перед Ним, но не смирялся. Должен был покоряться Ему, но не покорялся. И тем оскорблял Того, в любви и благодеяниях Которого заключен, Того, Который есть одна любовь и благость, Того, у Которого в руке все концы земли и он сам, Того, Которому Ангелы со страхом и любовью поклоняются, почитают и поют.
Это печаль по Богу, которая покаяние нераскаянное во спасение соделывает! Сокрушенное такой печалью сердце не может не испускать слез. Пожелает и он с пророком источника слез. Такому впредь уже тяжко согрешать. Лучше он пожелает умереть, чем согрешить. Это есть истинное христианское покаяние, которое происходит от размышления о презрении нашем к Богу Благодетелю и благодеяниям Его!
О, когда бы всякий христианин рассуждал, какое ему Бог добро делал и делает, и как тяжко грехом оскорбляет Его, Того, от Кого всякое благодеяние получает, и взирал бы на Божие величие и свое недостоинство, – никогда бы не захотел согрешить! Но в том беда, что закрытые душевные очи имеет и потому не видит, что сам делает. Встань, спящий, и воскресни из мертвых, и осветит тебя Христос (Еф. 5:14). Пробудись, о бедная душа! Вот, сатана хочет тебя вечного сокровища лишить навеки.
15. Царь и его подданный, просящий у него милости
Когда человек стоит перед своим Царем и у него простит милости, то со смирением и благоговением на него смотрит, колени преклоняет и падает перед ним, весь ум и мысли собранными имеет, старается, как бы царя на милость преклонить и желаемое получить.
Видишь, христианин, как человек у человека милости просит! Какое внимание, смирение и благоговение показывает, желая получить просимое!
Из этого примера мы учимся, как должны мы в молитве стоять перед Господом Богом и Царем нашим, с умилением взирать на пресвятое Лицо Его, колени со смирением преклонять и падать перед Его величеством и желаемое просить. О человек! Помни в молитве своей, что ты перед Богом стоишь, с Богом беседуешь, Богу говоришь: «Господи, помилуй! Господи, ущедри! Господи, услыши! Господи, спаси!» – и прочее. И псалмы ли читаешь, или песни церковные поешь, Бога поешь, к Богу простираешь речь свою: «Ты, Господи! Тебе, Господи!» – и прочее. Кто ты? Земля, пепел и грешник. Перед Кем стоишь и беседуешь? Перед Богом Святым и страшным, перед Которым все создания, видимые и невидимые – как ничто. Ты малый и бедный червячок, к тому же и грешник, Богу Вечному, непостижимо Всемогущему, предстоишь, молясь. Сам рассуди, какое здесь смирение и благоговение тебе требуется! Перед Царем земным со смирением стоим и просим его, а тем более – перед Царем Небесным! Отсюда следует: