Закон гостеприимства, свято соблюдаемый бедуинами, требовал встретить пришельца тепло и радушно, если он простой путник, а не купец. Поэтому Абиху собрался отправиться в гости к бедуинам. Он посетит свадьбу Хаджи аль-Асима и уедет, забрав с собой шкатулку.
В противном случае аль-Мусак позаботится о том, чтобы этот брак оказался самым коротким за всю историю.
24 января 2007 года, 21.05
(2 дня 13 часов 25 минут до окончания аукциона)
Иудейская пустыня, к западу от Мертвого моря
Израиль
Когда трапеза завершилась и все мужчины покинули шатер, старший сын Хаджи аль-Асима Фарук подошел к отцу и тихо сказал:
– Твоя жена Асада хочет с тобой поговорить. Ей можно войти?
Глубоко вздохнув, аль-Асим махнул рукой, выражая согласие, и направился в свои личные покои.
Асада вошла в помещение, отгороженное большими коврами ручной работы, выполнявшими роль стен. Остановившись на пороге, она дождалась, когда муж повернется к ней лицом. Аль-Асим увидел, что Асада буквально дрожит от ярости.
– В чем дело? – удивленно спросил он. – Что случилось?
– Муж, я призываю тебя исправить величайшее зло. Пока женщины готовили вечернюю трапезу, кто-то проник в мой шатер и перерыл все мои вещи! Наши. Принадлежащие семье!
Со вздохом, красноречиво означающим: «И это все?» – Хаджи аль-Асим отвернулся от жены, сел, чтобы разуться.
– Что-нибудь пропало?
– Я ничего не заметила, – ответила Асада. – Но это же величайшее оскорбление! Ты должен найти того, кто это сделал, и сурово его наказать!
Сняв второй сапог, аль-Асим смерил жену взглядом. Родив ему пятерых детей, Асада все еще оставалась стройной, и он видел в ней следы той девушки, которую взял своей третьей супругой. Асада по-прежнему оставалась его любимой женой. Она будет таковой еще два дня.
– Жена, это было сделано для того, чтобы тебя защитить, – сказал аль-Асим. – Пропало нечто бесценное, и я должен был убедиться в том, что это вещь не у тебя. Речь идет не только о тебе одной – были обысканы все домочадцы. Пропажу так и не нашли. Ты чиста и отныне снова находишься под моей защитой.
Однако вместо того чтобы успокоить Асаду, его слова вызвали у нее в глазах вспышку ярости.
– Так это был ты?! – воскликнула она. – Ты послал кого-то рыться в моих вещах и называешь это защитой? Если я тебе так дорога, почему ты просто не спросил у меня?
– Теперь я могу доказать всем, что ты вне подозрений, – сказал аль-Асим.
Раздув ноздри, Асада топнула ногой. Она была похожа на его любимого пони, упрямого, норовистого, которого нужно было укрощать.
– Я твоя жена! – продолжала Асада, уже спокойнее. – Я хочу, чтобы ты передо мной извинился! Это самое меньшее.
«Асада, ты на меня сердишься, говоришь дерзости, – подумал аль-Асим. – Тебе повезло, что в отличие от остальных вождей я не наказываю своих жен за подобные проступки, хотя имею полное на то право. Больше того, именно твоя непокорность всегда привлекала меня».
Асада снова топнула ногой.
Аль-Асим улыбнулся.
– Идем на подстилку.
Асада с отвращением посмотрела на него, словно все еще удивленная тем, что маленький скандал повлек за собой такие последствия.
– Я хочу, чтобы ты передо мной извинился!
– Ты требуешь этого от меня?
– Я сказала, что хочу услышать от тебя извинение. Ты должен попросить прощения. – Ее глаза наполнились слезами ярости.
Определенно, Асада сознавала, что делает. Но возможно, именно это она и задумала. После сегодняшней ночи ей по меньшей мере целую неделю не придется ложиться вместе с мужем в кровать.
– Кто твой муж? – спросил аль-Асим. – Кто Хаджи?
Асада молча уставилась в пол, кусая губу.
– Иди же. Быстро!
Ей оставалось только подчиниться.
Она действительно была норовистым пони. Ее снова приходилось укрощать.
24 января 2007 года, 21.15
(2 дня 13 часов 15 минут до окончания аукциона)
Шоссе номер 28
В 32 милях к северо-востоку от Ларета, Швейцария
Джейме и Андреа лишь дважды ненадолго останавливались, чтобы заправиться бензином, сходить в туалет, купить фруктов. Джейме еще взяла для себя газированной воды с кофеином.
В нормальной обстановке Ричардс получала бы огромное наслаждение от свободы управления машиной – никаких конвоев и неудобного бронежилета, только седан с мощным двигателем с турбонаддувом, ведущий себя на автобане как мечта. Больше всего ей доставляла наслаждение шестиступенчатая неавтоматическая коробка передач. Джейме всегда нравилось находить нужный момент взаимодействия сцепления и коробки передач, когда шестеренки зацепляются так гладко, что это даже не чувствуется.