“Нельзя отступать…”
Возможно, Призрак призывал меня бороться? Конечно, ведь он – плод моего одиночества, и он хочет того же, что хочу я, но где-то глубоко внутри. А внутри я страстно желал бороться за Тай, несмотря на ее поступок.
Во всяком случае, мое отсутствие выставит меня слабым перед ней. И перед Краем, который, конечно, наслаждался своей победой. Я не мог дать ему этой возможности.
“И там я смогу увидеться с Орителином. Возможно, праздничная обстановка смягчит его.”
Наконец, мне просто было бы неплохо развеяться.
- Я иду, - ответил я наконец. – Обещаю, что повеселюсь и за тебя.
Драккс, улыбнувшись, кивнул и зашел в хижину.
А я быстро помчался в барак готовиться к празднику.
***
Когда спустя два часа я, вымытый и в парадном черно-золотом хитоне, шел по празднично украшенной аллее, в этот вечер заполненной айлорами, то сразу понял: что-то не так.
Я знаю, как утомляют долгие описания, поэтому ограничусь малым. Лишь скажу, что даже в таком маленьком деле, как обустройство Вечера Музыки, Академия следовала пышным эланским традициям, которые так старался внедрить в линдгарийское общество правитель Артелай.
Наряды, украшения, тоскливая музыка, напыщенность и светские беседы, - разве так справляли пиры наши предки? Где жареное мясо и кислое пиво? Где бешеная музыка барабанов? Разве простые штаны и жилетка не лучше хитона?
Да, мой народ в те времена отчаянно сопротивлялся этому навязанному ненавистными эланами пафосу, но я… в определенный момент я осознал, что это правильно. Сейчас не буду останавливаться на этом подробно, но скажу, что еще задолго до прочтения “Теории великой нации” и знакомства с Орителином меня интересовала идея космополитизма, хотя тогда я даже не знал такого слова.
Но, сейчас не об этом.
Итак, я побывал на многих Вечерах Музыки за все время в Академии, но в этот раз было что-то не так. На протяжении всей дороги через аллею я пытался понять, в чем дело, и лишь когда добрался до Большого зала, меня осенило.
Я понял, что все смотрят на меня. Каждый айлор бросал короткий быстрый взгляд, - но их количество было так велико, что этого хватало, чтобы чувствовать себя оратором в Сенате Лиги Восьми. Некоторые смотрели равнодушно, тут же отворачиваясь, но многие дерзко удерживали взгляд, что-то говоря и посмеиваясь.
“Праздник начинается просто великолепно!” – подумал я, входя в Большой зал.
Большое помещение с куполообразным потолком было так тесно набито людьми, что невольно вспоминалась рыба в сети. В свете десятков факелов и масляных ламп танцевали на медленный эланский манер пары, большинство просто стояли отдельными группами и разговаривали. На противоположной стороне зала на специальном возвышении располагался малый оркестр из десяти человек.
Пытаясь не обращать внимание на взгляды, я поднялся на носки, в надежде увидеть Орителина. Напрасно, конечно. Легче было поднять короля Аскара из мертвых, чем отыскать что-то в такой толпе. Однако, присмотревшись, мне все же немного повезло.
Взяв у одного из разносчиков бокал со слабым вином – согласно официальному уставу Академии, каждый айлор шестнадцати и старше мог выпить до трех бокалов слабого вина, а следить за этим должны были магистры, - я стал протискиваться сквозь толпу к своим друзьям.
- Ты пришел! – радостно воскликнул Сейм, поднимая свой бокал с соком – до вина он еще не дорос - вверх, изображая официальное эланское приветствие на праздниках. Он, как всегда, надел свой парадный темно-синий короткий хитон, который с каждым годом становился ему все короче и короче. – Йеро, ты проиграл! – Он протянул к нему ладонь. – Я жду свой эон.
Йеролин скорчил кислую мину, его лицо уже раскраснелось от вина.
- В бараке отдам, - буркнул он, поправляя свой коричневый хитон. На руках выше локтя красовались золотые браслеты, а на ногах – высокие сандалии. Больше самого себя Йеро любил только красивую одежду.
- На что спорили? – я поставил свой пустой бокал на поднос проходящему рядом разносчику и взял новый.
- Я говорил, что ты придешь, - затараторил Сейм, - а Йеро сказал, что ему скорее даст Лилла из Десятого барака, чем такое случится. – Он покраснел и смущенно улыбнулся, глядя в свой бокал.
- Я и не собирался приходить, - сказал я, кивнув подходившему к нам Ритару. – Но это не важно. Вы не знаете, почему все так таращатся на меня?