Я посмотрел на него:
- Она приходила?
Гармоник ответил печальным взглядом:
- Нет. – Но тут же добавил: - При мне, по крайней мере.
Еще один удар. Тай покидала Академию… Да, из-за брата, но легче мне от этого не было.
- Элорин, мне нужно идти, - проговорил Орителин, вставая. – Сейчас тебе дадут новую дозу настойки, поспишь немного, а вечером я приду опять. Постарайся отдохнуть. Вскоре предстоит долгая дорога.
Его последние слова выдернули меня из размышлений.
- Дорога? Куда?
Гармоник остановился, повернулся, его глаза расширились, затем он резко шлепнул себя по лбу.
- Вот дурак! Совсем забыл со всем этим! – Он подошел в угол комнаты, и взял с небольшого столика круглый предмет, который был скрыт грудой одежды. - Вот. Она твоя, чемпион.
И он вручил мне бронзовый венец, который обычно получал победитель гонок Академии. Он был гораздо меньше того, что получали чемпионы на Играх в Тирах или Даргоне – да и тот делали из золота, - но в целом выглядел довольно увесисто и… по-чемпионски.
- Но первой пришла Сайрин, - удивленно сказал я, припоминая последние события перед столкновением.
- Да, - кивнул гармоник, - но после событий с Вулканом ее кобылу тоже обследовали. И нашли признаки употребления солнцелиста, сильнейшего энергетика, его употребляют даже в дреаго… - он запнулся, - в общем, ее победу аннулировали. И чемпионство досталось тебе. – Он протянул руку. – Поздравляю!
Я пожал его руку, рассматривая венец. Да, после смерти Сейма и дисквалификации Сайрин формально я становился чемпионом, и получал возможность отправиться в Тиры.
Но в тот момент я не ощутил никакой радости, держа в руках этот венец. Он, эта гонка, - они погубили моего брата. И Тай уезжает. Я почувствовал, как на глаза накатываются слезы.
- И еще кое-что, - сказал Орителин, посылая руку в карман своего халата. – Вот, это было у Сейма на груди. Я подумал… тебе на память.
Гармоник положил мне в ладонь большой белый клык, отполированный и заостренный с внешнего края. Амулет Марса, который тот дал Сейму. При виде этого предмета я, закрыв глаза, едва сдерживался, чтобы не зарыдать.
- Все будет хорошо, - прошептал гармоник, и я услышал его удаляющиеся шаги. – Время все вылечит. Отдыхай.
- Я остался один, - прошептал я, открыв глаза, - совсем один. Что теперь делать? Почему все так происходит?
Орителин остановился у самого выхода, и, обернувшись, сказал:
- Не знаю, Элорин. Я не знаю. – А затем ушел.
Одной рукой сжимая бронзовый венец, а другой амулет, я остался один. В глазах стояли слезы, сердце бешено колотилось в груди, голова неприятно покалывала с левой стороны. Но самое страшное было сдавливающее чувство где-то чуть выше живота, - так чувствуешь себя, когда происходит что-то страшное, и что ты не в силах изменить.
“Я остался один…”
Наконец я хотел разрыдаться, но в этот момент пришел Арделин – он был старшим над магистрами Академии и заведовал Лечебницей, - неся очередную дозу наркотика. Да, Орителин называл это “настойкой”, но нужно называть вещи своими именами.
Высоченный и полнотелый магистр ласково улыбнулся, забрал у меня из рук все вещи, положив их на столик рядом, затем вновь перевязал мое тело ремнями.
Когда я был подготовлен, он налил красноватую жидкость в ложку, и дал мне. Я не сопротивлялся, жадно выпив все до последней капли. Тогда я понимал, что забвение – лучшее, что сейчас может со мной случится: оно сокроет меня от всего этого ужаса.
Но я не мог даже представить, что настоящий ужас все еще впереди.
***
Следующие часы превратились в сплошное буйство красок.
Странно. В начале, насколько я мог помнить, наркотик действовал по-другому. Возможно, из-за того, что организм уже немного к нему привык? Или доза была меньшей?
Не знаю, но в тот раз он действовал иначе: тьма сменилась хаосом из красок и образов, я часто просыпался, но только на долю мгновения, а затем снова проваливался в беспокойный сон. Иногда я слышал звуки, и помню, что странно дергался, - но ремни действительно держали крепко.
И поэтому я сразу же проснулся, когда в комнату кто-то вошел. Все еще под действием наркотика, я долго фокусировал взгляд, пока, наконец, не узнал огромную фигуру Края. Я должен был напрячься, когда он закрыл дверь за собой на засов, и выглянул в окно, словно проверяя, не стоит ли кто рядом, - но мой затуманенный разум даже и не думал бояться. Тем более, Край уже долгое время не был моим врагом.