Этот случай научил меня никогда не доверять людям. Особенно эланам.
Скованный ремнями, я наблюдал неясным взглядом, как Край берет стул и садится на него прямо возле меня. Его веснушчатое маленькое лицо расплылось в очень нехорошей ухмылке.
- Привет, друг, - еле слышно проговорил Край, и как-то по - отечески провел рукой мне по волосам. – Хреновато выглядишь. – Он гоготнул. - Но всяко лучше своих мертвых дружков.
Мой одурманенный наркотиком разум, казалось, целую вечность перерабатывал значение этих слов. Вскоре я понял. И хотя наркотик не дал вспыхнуть пламени, я все же ощутил нечто, похожее на гнев.
Я хотел осыпать его проклятиями, но вместо этого издал только неясные булькающие звуки, - язык не подчинялся мне.
- Не согласен? А я тебе точно говорю – ты выглядишь лучше. Я то точно знаю, видел их перед тем, как они здохли. – Он задумался. – Даже больше скажу: я их и убил!
Его последние слова повисли в воздухе. Я медленно перевел взгляд на Края, и увидел в его глазах ликование. В тот момент я понял, что он не врет.
- Вижу, ты удивлен. Конечно, вы же все считаете меня идиотом, правда? Огромным мешком с дерьмом, который может только кулаками да мечом махать. – Он улыбнулся. – Но вы все ошибаетесь. Ты, твои дружки, отец, - все вы.
Мой мозг паниковал от того, что я услышал, а чуть выше живота зародилось тяжелое чувство тревоги, гнева, и безнадежности. Я хотел закричать, но вновь лишь прохрипел.
- Конечно, хочешь услышать, как я все провернул? – спросил Край очень самодовольным тоном. – Ладно, я тебе расскажу. Время есть, - я думаю, ты ведь никуда не торопишься?
Я снова захрипел. Край, демонстративно прочистив горло, принял задумчивый вид.
- Итак, все началось тогда, после Вечера Музыки, где ты меня опозорил. Да, думаю именно тогда. Ты мне и раньше не нравился, но в тот вечер ты перешел границу. Так что я понял: ты должен умереть. Но ведь сделать это можно разными способами, верно? Самое тяжкое – выбрать, каким именно.
Он взял стакан с водой, что стоял возле кровати, и сделал большой глоток.
- Хорошо, что вскоре подвернулась эта гонка. Я понял, что нужно заставить тебя участвовать, и сделать так, чтобы живым ты ее не закончил. – Он пожал плечами. – Но этот малолетний гад взял твою лошадь. Но я не сержусь: так даже лучше. Теперь все твои дружки мертвы, а ты остался совсем один.
Я попытался задергаться, сделать хоть что-нибудь, но смог лишь легонько пошевелиться.
- Но что-то не складывается, верно? Согласен. Но все не так сложно, если глядеть на вещи широко. – Край потер шрам на щеке. – Скажу честно, я бы не справился без помощи Нытика и его сестры. Ритар, кроме спектакля с самоубийством возле Маяка, был свидетелем моей невиновности тогда, на сборах, когда два твоих дружка, по легенде, сорвались с моста. Кстати, это не входило в план изначально. Этот кучерявый и высокий… Йеро, вроде бы, случайно услышал, как я разговаривал с Нытиком о плане, и я был уверен, что он рассказал об этом тому… что говорить не мог нормально. – Он хищно улыбнулся. – Так что, пришлось от них избавиться. Я сделал это ночью, на учениях, нас как раз поставили вместе. Музыкант полетел в пропасть прямо в спальном мешке, даже ничего не понял. С тем, другим, пришлось повозиться, но он также последовал за другом. Затем мы с Ритаром подождали до утра, придумали легенду, перерезали держаки моста, который был рядом с нами, и позвали на помощь.
Так что, мой план стал даже лучше, чем был изначально. Мы избавились от двух твоих дружков, а я стал героем.
Я глядел на Края и молил все Достоинства, чтобы это все было сном, порождением наркотика. Но Край продолжал:
- Тайлан играла более важную роль. Ну, во-первых, она шпионила для меня уже не один солнцеоборот. Потом она должна была уговорить тебя участвовать в гонке, даже если для этого предстоит расставить перед тобой ноги. И, в конце концов, именно она отравила Вулкана, задержавшись в подготовительной комнате, когда ты уже бежал на представление, где должен был спасти несчастного Ритара от самоубийства; кстати, она же подсыпала солнцелиста коню Сайрин и теперь именно ее подозревают в отравлении Вулкана, - жажда победить и все такое.
Я тяжело задышал. Потом – захрипел. “Это не может быть правдой!”
- Какой их мотив? – продолжал Край. – Все просто: деньги. Их отец дохрена должен моему папеньке, и я сказал, что, возможно, смогу договориться об уменьшении долга, если они будут мне помогать. – Он заговорщически наклонился ко мне. – И еще знаешь что? Эта шлюха мечтает, что я возьму ее в жены, и за это отец простит им весь долг! – Он громко засмеялся.
Затем вытер выступившие слезы, и внимательно поглядел на меня.
- Вот так тупой рыжий идиот сделал всех вас. Не нужно сильно расстраиваться: твои дружки были настолько ничтожны, что их мамки и папки даже не приехали проводить их в последний путь. – Он поднял бровь, изрубленную шрамом. – Думаю, к тебе бы тоже никто не приехал, правда?
Я забулькал.
- Ну-ну, не стоит, - медленно, словно младенцу, проговорил Край. – Тем более, ты сам виноват в смерти своих друзей. Неужели ты действительно думал, что сможешь опозорить меня перед всеми, а потом протянуть руку, и сказать “давай дружить”? Меня, сына Аристиона Валлайского? Неужели думал, что сможешь так легко отделаться?
Край несколько мгновений молчал, будто ожидал от меня ответа.
- Но… если быть честным, я не хотел мстить… так. – Он помрачнел, его глаза налились ненавистью, а огромные кулаки сжались. – Это все он, мой папенька. Ненавижу его. С самого детства он дал мне в руки меч, тогда как я хотел сочинять музыку и стихи. Когда он узнал об этом, мне было тринадцать. В тот же день он привел раба, и приказал мне заколоть его мечом. – Его голос стал тихим. – Он сказал, что смерть этого человека вышибет из меня дурь. Я так и не смог. Тогда он подошел, вставил меч в мои ладони, и, схватив мои руки своими, нанес удар по шее того раба. Потом еще. Еще. И еще. Я был весь в крови, дрожал и плакал. Но он только сказал, что теперь я стал на путь настоящего мужчины… - Край дрожал, его глаза были отдаленными.
- Всю жизнь он принуждал меня быть тем, кем я не хотел, - жестким, мерзким, хитрым говнюком, каким был сам. И когда он узнал, что произошло на Вечере Музыки, то пригрозил, что откажется от меня, если обидчик нашего рода не утонет в собственной крови…
Некоторое время он молчал, глядя на свои пальцы.
- Знаешь, что самое страшное? Со временем я начал понимать, что отец прав… каждый должен получать зло на зло, иначе можно навсегда остаться слабаком… наверное, так устроен мир. – Он поднял на меня взгляд и улыбнулся. – И поэтому отец тоже получит свое. Хочешь, расскажу, что будет дальше? На днях я уеду домой – отец прислал сообщение, что Вистим, мой старший братец, заболел, и нужно присмотреть за поместьем, пока отец трудится в Сенате Лиги. Там, дома, я помогу своему братцу отойти в другой мир – он все равно всегда был слабаком, - а сам стану наследником. Потом наступит очередь папеньки. Поверь, он заплатит за все.
А после я стану правителем Валлая, буду заседать в Сенате Лиги, решать важные вопросы. Возможно, даже возглавлю восстание эланов против вашего говнюка Артелая… кто знает.
А ты… скорее всего, ты окончательно свихнешься – я слышал, что головой ты шарахнулся прилично. Возможно, покончишь с жизнью, когда поймешь, что все это случилось по твоей вине, и что ты – ничтожество, а твои мечты – пыль. Возможно, окажешься живучим и выкарабкаешься, но все равно сдохнешь где-то под забором, скорее всего пьяный и в собственной моче. А потом тобой пообедают собаки. Вот приблизительно таким будет твой конец.
Мгновение он еще смотрел на меня, а потом глубоко вздохнул и поднялся.
- Вот и все, что я хотел тебе сказать перед отъездом, Элорин, - он помахал мне рукой и направился к двери, но у самого выхода остановился и повернулся: - Зачем я тебе это рассказал? Чтобы ты знал, что никто больше не посмеет назвать меня глупым… никогда.
И с этими словами Край исчез за дверью.