Сокровище Хаоса. Книга 1. Интерлюдия-5
"Смеяться"
Проводив повозку Эссы и мальчишки взглядом, Алай, мечтательно озираясь по сторонам, шел по центральному коридору Магистрата, застланному алым ковром. Все здесь – стены, мебель, комнаты и кабинеты – было таким знакомым. Удивительно, но он даже начал считать это место своим домом. Новым домом, где не было места для боли и смерти. Где были дети, природа, знания, и он – обновленный, очищенный от ужасов прежней жизни.
Он даже взял себе новое имя. Хотя, оно ему никогда не нравилось. Там откуда он родом, имена несли в себе какое-то значение. Здесь же, в Эонике, имена были простым набором букв. Как нелепо!
Но он смирился с этим. Как смирился с их культурой и обычаями. Если хочешь стать кем-то новым – отвергни все старое. И у него получилось, правда? Вот уже много лет он укрощал тьму внутри себя, но после всех недавних событий он чувствовал… жажду. Опять! Разве могло быть что-то страшнее?
Отбросив темные мысли, Алай подумал, насколько удачным решением было положить здесь ковер. И дело не только в красоте или удобстве, - он еще и отлично заглушал шаги в этом каменном колодце, где каждый звук пронзал тишину, словно сталь мед. Да, когда в Магистрате ночевали лишь магистры и мастера, это было не так важно, но теперь, когда здесь было временное убежище для всех айлоров, это играло весомую роль.
Хотя этой ночью все обитатели Магистрата спали, как в первый раз. Алай сам об этом позаботился.
Пройдя еще немного, он наконец добрался до своего кабинета, возле двери которого ярко пылал факел. Отлично, Фукид не забыл его приказ. Взяв факел за древко, Алай бесшумно открыл дверь и скользнул к себе в кабинет.
Пламя мгновенно рассеяло тьму, и Алай очутился в своей твердыне, по-другому не скажешь. Его кабинет был большим, светлым, добротная мебель и украшения расставлены со вкусом. Странно, но, только заключив свое темное “я” в темницу в глубине души, Алай ощутил тягу к прекрасному. Вся эта роскошь, мебель, картины… в его прежней жизни не было такого. В той жизни вообще не было ничего, кроме тьмы, боли и смерти.
“Заканчивай умиляться, - пронеслось у него в голове, - нужно собираться”
Поставив факел в настенный держак, Алай принялся собирать вещи в дорожный мешок. Немного сыра и хлеба, моток веревки, сменный плащ… и кое-что еще. Открыв большой сундук, он вытащил оттуда короткий меч в потрепанных ножнах. Руки Алая дрожали. Оружие. Как давно он держал его в последний раз?
Вечность назад, еще в юношестве. Когда Алай подрос, и темное существо завладело им, ему не нужен был меч, - его рук вполне хватало. Затем – Академия, зачем ректору клинок?
Но сейчас, держа этот древний кусок металла в руках, Алай чувствовал возбуждение. Плохое чувство, его не должно быть. Оно напоминало ему о том, кто был закован в недрах его сознания…
В этот момент в дверь постучали. Алай резко положил оружие обратно в сундук и закрыл крышку.
- Да?
В комнату вошел Орителин. Гармоник закрыл за собой дверь, и пламя факела осветило его осунувшееся и бледное лицо.
- Простите, ректор. – проговорил он, подходя ближе. – Просто, я думал… вы поедите вместе с Элорином и Эссой…
- Я догоню их позже, мастер. Сейчас есть еще кое-какие дела. – Алай надеялся, что гармоник после этого уйдет, но тот оставался на месте. – Что-то еще?
Орителин провел рукой по голове.
- Я… да, ректор. Я хотел попросить: сделайте все возможное для мальчика. Вы же видите, я знаю, что он… не такой, как остальные. Я очень прошу…
Алай кивнул как можно увереннее, и положил руку на плечо гармоника:
- Вы можете не сомневаться, что я сделаю все, что в моих силах. И даже больше. А теперь извините, нужно собираться. – Он отвернулся и сделал вид, что ищет какую-то вещь.
Орителин, поблагодарив еще раз, вышел из кабинета.
Алай вздохнул с облегчением. Теперь можно было спокойно закончить начатое.
Собрав все вещи и повесив клинок на пояс, Алай запер дверь изнутри, и стал ждать. Просидев достаточно долго – нужно было убедиться, что Орителин уже ушел к себе в Покосившуюся хижину, - Алай встал и вытащил из кармана мантии маленькую бутылочку с черным порошком. Пламятворец – так назывался порошок. Говорили, что щепотка этого раствора заставляла пылать даже металл.
Посыпая пламятворцем свой кабинет, Алай чувствовал жалость и великий гнев на самого себя. То, что он собирался сделать – ужасно. Разве это не напоминало его прошлое? Разве он не избавился от того монстра, который когда-то им управлял?
Алай убеждал себя, что сейчас все по-другому. Он просто должен сделать так, как было написано в письме. Если там написано, что наниматели убийцы должны были поверить, что их планы удались, значит, Алай должен это выполнить. Конечно, не потому, что он так хотел, а потому что таков был уговор. Ведь правда?
Он с ужасом обнаружил, что улыбается, представляя, как будет гореть весь Магистрат со спящими от наркотика детьми и магистрами. Он проделал все четко: взял наркотик в кабинете у Арделина, а затем подсыпал в общий котел с чаем. Теперь, когда Магистрат сладко спал, он подожжет свой кабинет, а сам выберется через окно, - благо он находился на первом этаже. И после этого, когда пламя будет подниматься вверх по деревянным перегородкам этажей, по отделке и мебели комнат, по многочисленным гобеленам в коридорах, все здание окажется охваченным пламенем…
Внезапно Алая затошнило. Глядя на огонь факела, он видел Магистрат, охваченный огнем, слышал крики детей. О, Великий, он мог чувствовать запах паленого мяса!
Но он сдержался. Как бы ни было, он не мог подвести своего спасителя. Ведь когда-то он избавил весь Арден от ужаса, которым был сам Алай.
- Простите меня, дети, - прошептал он, снимая факел с держака и открывая ставню окна, - но это важнее всех нас. Возможно, от этого зависит судьба самого Ардена.
Потом, задержавшись на удар сердца, окинув последним взглядом свой кабинет, бросил факел на пол; ковер, присыпанный пламятворцем, тут же вспыхнул.
Удостоверившись, что пожар начался, Алай выпрыгнул в окно, мягко приземлившись на травянистую землю.
А затем, под треск разгоравшегося пламени, он растворился в ночи, с ужасом осознавая, что хочется безудержно смеяться.