– Я разделяю ваше мнение, сеньор кабальеро, – тотчас ответил Бартелеми, отважно входя в свою роль, – да мне больше и нельзя оставаться здесь: я должен быть на шхуне.
– Я к вашим услугам, сеньор кабальеро. Прошу вас взять лошадь, которую я приготовил для вас, и принять эту шпагу взамен сломанной.
– Тысячу раз благодарю вас, кабальеро.
Все это было сказано на чистейшем кастильском наречии.
Оба вскочили в седла и поскакали к Картахене, куда прибыли без малого в пять часов пополудни.
Негр, невольник дона Энрике Торибио, следовал за ними на почтительном расстоянии, даже не стараясь уяснить себе, что произошло.
Глава XI
Как встретились «Задорный» и «Сан-Хуан-Батиста»
Мы оставили «Задорный» с убранными главными парусами, между тем как его раскачивало во все стороны разъяренными волнами, исполинские гребни которых то и дело перекатывались через палубу.
Ураган бушевал двое суток. Все усиливаясь, он наконец достиг таких размеров, что пришлось убрать все паруса до единого и закрепить все снасти, какие только можно, чтобы сохранить их. Случай весьма редкий в морском деле: корабль только и держался что на руле, которым едва могли управлять четверо самых сильных моряков.
«Задорный» так и подбрасывало. На палубе нельзя было находиться из-за волн, которые ежеминутно бешено устремлялись через нее. Измученные матросы стали глухо роптать, и офицерам стоило величайшего труда сдерживать их недовольство.
Экспедиция начиналась неудачно. Уже поговаривали о роковом тринадцатом числе… Благодаря этому суеверию недовольство матросов грозило принять очень серьезные размеры.
Один капитан Медвежонок Железная Голова, его помощники Олоне, Польтэ и еще два-три человека оставались холодны и спокойны. Обратив взгляд на небосвод, они с уверенностью выжидали конца урагана.
На третьи сутки, в восемь часов утра, буря как будто стала стихать, ветер заметно спал, хотя волны, которые море все еще бешено выбрасывало на страшную высоту, стремительно обрушивались на корабль. Но в девять часов уже можно было воспользоваться ветром, а в полдень «Задорный» ходко шел вперед под несколькими парусами.
В первый раз по прошествии трех суток на «Задорном» могли делать наблюдения по солнцу и определять положение судна! Оказалось, что оно находится совсем рядом с Сент-Кристофером, прямо на пути следования европейских кораблей, направляющихся к острову или возвращающихся от его берегов.
Экипаж снова повеселел. Со свойственной им беспечностью матросы сами подтрунивали над паникой, которая было овладела ими. Между тем они начали готовить оружие к бою и вновь наводили на корабле порядок и чистоту, о которых и нечего было думать во время шторма. Теперь только и разговоров было что о своей доле добычи да о тех богатствах, которые они захватят.
Часам к четырем пополудни Пьер Легран стоял на вахте. Он расхаживал между ютом и грот-мачтой, то наблюдая за парусами, то глядя на море, которое стихало все более и более, то посматривая на нактоуз… Вдруг дозорный на верхушке фок-мачты крикнул:
– Корабль!
Пьер Легран кинулся на бак.
– Эй, дозорный! – крикнул он, сложив руки рупором.
– Есть, – ответил матрос.
– Где видишь корабль?
– От штирборта милях в четырех под ветром.
– Судно трехмачтовое?
– Нет, настоящий двухмачтовик с низкой кормой. Это бриг!
– Предупреди-ка командира, малый, – обратился старший капитан к Александру, стоявшему возле него с боцманским свистком в руках.
Александр передал приказание матросу, который тотчас исчез в люке на юте.
– Куда направляется бриг? – продолжал расспрашивать Пьер Легран.
– Идет на нас, – ответил дозорный, – он уже заметил фрегат.
– Ты уверен, что заметил?
– Так точно. Он взял к ветру на два румба.
– Видно, «испанец».
В это мгновение на палубу поднялся командир с длинной подзорной трубой, перекинутой через плечо.
Он пристально поглядел на ту точку горизонта, где должен был находиться замеченный корабль, потом, не говоря ни слова, быстро влез на ванты и вмиг очутился на грот-марселе, а с него поднялся на вершину брам-стеньги, поднял подзорную трубу и стал смотреть.
Весь экипаж стоял на палубе молча.
Волшебное слово «корабль», точно гальваническое электричество, оживило самых ленивых и беспечных. Корабль означает добычу, поживу, быть может, богатство, но уж наверняка бой с непримиримыми врагами. Разумеется, жадное нетерпение флибустьеров разгоралось все больше, пока командир хладнокровно рассматривал замеченное судно.