— Куда же они меня ведут? — С тревогой думал Серёга. — Может это вход в какое-нибудь подземелье?
Прошло наверное не менее часа с того момента как Коржиков и его похитители вошли в тоннель и начинало казаться что конца их пути не будет. Но вот наконец Серёга заметил как чёрнота впереди начала пропитываться сероватым мерцанием, которое постепенно меняло свой оттенок на бирюзовый, и становилось ярче. Значит выход близко. Это подтверждалось и тем что также постепенно стали возрождаться звуки. Сначала Серёга услышал своё дыхание, потом шаги, потом свет впереди приобрёл форму расплывчатого прямоугольника и внезапно тоннель окончился.
Они стояли под звёздным небом, на обширной каменной террасе овальной формы. За спинами у них высилась арка, точно такая же как и на входе в туннель под водопадом, а впереди, слева и справа темнел крутой обрыв, весь поросший огромными деревьями каких Серёга никогда в своей жизни не видел. Впрочем не деревья привлекли к себе в первую очередь внимание Коржикова. Сначала, едва только он оказался наружи и кинул взгляд на небо его поразила луна повисшая среди необыкновенно ярких и мохнатых звёзд. С ней явно что-то произошло за то время пока он шёл по тоннелю. Она как минимум в двое увеличила свои размеры, и изменила цвет. Теперь ночное светило лучилось зеленовато-голубым сиянием, в котором купалась вся терраса, обрыв, и где-то далеко внизу длинная долина окружённая со всех сторон высокими горами которые ощетинились ёжиком густого леса. Вообще-то Серёга неплохо знал окрестности своего города в котором он появился на свет и вырос, и он готов был поспорить с кем угодно и на что угодно, что таких мест там нет. Он словно очутился за сотни, если не за тысячи километров от родных окраин, в какой-то неизвестной, чужой стране, или даже на другой планете. Настолько необычным и странным было вокруг всё что он видел.
Потом Серёга заметил внизу, в той самой долине город. Его и террасу разделяло огромное расстояние, с того места где сейчас стоял Коржиков все дома города казались игрушечными, но даже из такой дали можно было безошибочно определить что часть его строений основательно порушена, некоторые и вовсе лежали в руинах. И всё же в городе, во многих местах, мерцали огни в окнах домов и это значило что он всё ещё обитаем.
— Что встал как истукан? — Услышал Серёга над головой злой и грубый голос. — Давай двигай ногами, огрызок.
Его опять толкнули в спину и он снова чуть не упал. Теперь Коржиков обратил внимание на то что на террасе с правой и с левой стороны от арки, прижавшись к скале, высятся избы с островерхими крышами, сложенные из толстенных брёвен. В их окнах тускло мерцает желтоватый свет и возле крылечек толпятся люди. Среди них много карликов и все они разговаривают на каком-то дивном языке. Из их ртов вырываются щёлкающие и булькающие звуки, иногда слышится короткий, мелодичный свист. А чуть в стороне стоят какие-то большие животные. Серёга пригляделся и вздрогнул. Что это?! У животных длинные шеи, маленькие головы, за спиной имеются перепончатые крылья. Их мизерные глаза горят зловещим красным огнём, чудища громко рычат и утробно квакают. Они чем-то отдалённо походят на ящериц, но вместо кожи их тела покрывает блестящая в лунном свете чешуя. Возможно они даже опасны. Подумав это Серёга попятился назад, но один из конвоиров подставил ему подножку и Коржиков растянулся на земле. Раздался громкий хохот. Смеялись все, в том числе и карлики. Несмотря на неотпускающий его страх Серёга почувствовал обиду, причём куда более сильную чем он испытывал бывало к Витьке-Тугодуму в ответ на все его прежние шутки и подкавырки.
Сильным толчком ноги, который справедливее было бы назвать пинком Коржикова заставили встать на ноги и указали что бы он двигался к ближайшей избушке. Перебарывая страх перед неведомыми зверями он зашагал туда.
Внутри изба была заставлена длинным, сколоченным из толстых, кривых досок столом, несколькими скамьями, и тремя кроватями такой же работы. Никакой другой мебели здесь больше не было, перегородок которые бы разделяли помещение на комнаты, тоже, но зато в избе присутствовали двое карликов, чьи лица словно являлись двумя фотографиями одного и того же человека. Настолько схожими они были. Карлики окинули Серёгу не очень дружелюбными взглядами, и один надув губы отвернулся от него, видимо потеряв к Коржикову всякий интерес. Другой с нескрываемым презрением во взгляде и голосе пискляво промямлил: