Благодушное настроение начинало покидать Нолана. Очаровательная Шандра д'Эвре вела себя как злющая мегера.
– Гнусный интриган? – Он едко усмехнулся. – Уж кто бы говорил. Вы ограбили собственную мать, угрожали ей. Вы солгали присутствующим и пытались очернить ни в чем не повинного человека. Из нас двоих вы большая преступница.
Выпалив какое-то французское ругательство, Шандра кинулась на своего противника. Как ни молниеносна была реакция Нолана, он не смог отразить удар. Она залепила ему звонкую пощечину, выбив сигару из его насмешливо ухмыляющегося рта. С проворством дикой кошки Нолан перехватил ее руку. Шандра испуганно ахнула – Нолан полез ей за корсаж, намереваясь вытащить карту. Она вцепилась зубами ему в руку, успев ударить его ногой.
У Нолана вырвались испанские и английские проклятия. Шандра ругалась исключительно по-французски, сражаясь за карту. Клочок бумаги переходил то к одному, то к другому.
Нолан пришел в ярость – впервые ему приходилось вступать в поединок – да какой! – с женщиной. У него было ощущение, что он попал в клетку к кровожадной львице. Борьба шла не на жизнь, а на смерть.
Проклиная все и вся, Нолан отпихнул от себя Шандру, пока она не отгрызла ему руку по локоть. И увидев, что вожделенная карта разорвалась пополам, затейливо выругался.
Шандра так крепко вцепилась в свой кусок карты, что не устояла на ногах и упала в кусты, окаймлявшие веранду. Ее испуганный вопль разбудил бы и мертвого – Родерик Вон и в самом деле примчится ей на помощь, как она и предсказывала.
Засунув кусок карты в карман сюртука, Нолан полез в кусты за Шандрой. Ее нижние юбки покрывали ее пылающее лицо. У Нолана не было времени наслаждаться зрелищем двух прелестнейших ножек, какие ему когда-либо приходилось видеть. Надо расправиться с этой бестией, пока не подоспел Родерик.
Лишь только Нолан схватил Шандру, которая все еще злобно сыпала французскими проклятиями, как сзади на него набросился Родерик. Нолану пришлось обернуться и принять удар в живот, поскольку руки у него были заняты. Сам Нолан удержался на ногах, но выпустил руку Шандры, и та с пронзительным визгом повалилась в кусты. Теперь Нолан сосредоточил свое внимание на Родерике.
Сказались годы постоянных тренировок, опыт и интуиция – развернувшись, словно пружина, Нолан накинулся на своего противника и нанес ему удар в челюсть. Издав болезненный стон, Родерик скатился по ступенькам террасы и скорчился на земле.
Нолан повернулся, чтобы вытащить Шандру из кустов, но прежде чем он успел выхватить вторую половинку карты из ее крепко сжатого кулака, она с пронзительным криком ударила его в нос.
Нолан не собирался уступать ей карту, но на ее отчаянный визг к двери террасы сбежались гости. Мрачно выругавшись, Нолан нырнул в кусты и бросился к ограде, у которой оставил своего жеребца. Половинка карты все же лучше, чем ничего, решил он. И кроме того, у него не было ни малейшего желания выслушивать обвинения Шандры в присутствии гостей. В Натчезе она пользуется влиянием и вполне может добиться того, чтобы его повесили этим же утром. Вот чертовка! Мужчине необходима непробиваемая броня, если он хочет выйти невредимым из поединка с этой ведьмой.
– Дьявол! – пробормотал Нолан, вдев ногу в стремя. Он бежит от девчонки! Он, который всегда встречал опасность лицом к лицу. Ему следовало бы остаться и уличить ее в преступлении, прежде чем она начнет обвинять его.
«Но почему я этого не сделал?» – спрашивал себя Нолан, в то время как его конь несся прочь от дома, слившись с ночными тенями. Да потому, что не хотел, чтобы кто-нибудь еще узнал, что у него есть карта… Вернее, половина карты, поправил он себя. К тому же ему отчего-то не хотелось разоблачать Шандру как воровку. Она, видно, очень горюет по отцу, и это понятно. Ее отец никогда бы не отдал карту комитету, в чьи намерения входило растащить Америку на части.
Давным-давно Меррил д'Эвре отплыл в Новую Францию в поисках лучшей доли, поскольку на родине удача ему не улыбнулась. Ему нравилось путешествовать, он любил свободу. Когда испанцы захватили обширные земли к западу от Миссисипи, Меррил резко поменял свои взгляды. Во время американской революции ему довелось видеть немало крови, и теперь он желал мира и покоя. Возможно, Шандра считала себя его последовательницей и поступала так, как, по ее мнению, поступил бы отец, будь он жив.
Хотя Нолана и восхищала ее храбрость, ему слишком щедро заплатили заинтересованные лица за то, чтобы он перехватил карту и доставил ее по назначению. Но Нолан не собирался посвящать в эту тайну ни Шандру, ни кого-либо другого. Ему необходимо было завершить это дело, не раскрывая себя.
Одно он знал наверняка: карта не должна попасть в чужие руки. Нельзя оставить Библию в комнате дона Эстебана. Нолан развернул коня и поскакал обратно к особняку. Вскарабкавшись по уступам стены, он забрался в спальню, чтобы вытащить Библию и рассмотреть оставшийся у него кусочек карты. Но едва он взглянул на клочок бумаги, у него вырвался глухой стон. Без половинки, оставшейся у Шандры, карта была практически бесполезной.
Покинув комнату тем же способом, каким он пробрался сюда, Нолан вернулся к своему коню и, криво усмехнувшись, вскочил в седло. Мадемуазель д'Эвре предстоит еще встретиться с ним. Нолану необходима ее половинка карты с записанными там же пояснениями. И он получит ее сегодня же, поклялся себе Нолан.
Его внимание привлекли чьи-то тени у дверей кабинета дона Эстебана. Похоже, испанец снова рассылает гонцов. Нолану приходилось видеть подобное и в домах остальных членов комитета. Сообщение было налажено отлично. Комитетчики постоянно контролировали деятельность друг друга, время от времени рассылая курьеров с зашифрованными письмами. Забавно было наблюдать за их суетой, когда стало известно, что у мадам похитили Библию. Нет никаких сомнений, что эта новость станет всеобщим достоянием еще до рассвета.
Пустив коня рысью, Нолан покинул особняк незамеченным. Голубые глаза и огненно-рыжие волосы преследовали его во мраке, как наваждение. В этой первой красавице Натчеза было что-то необъяснимо загадочное. Конечно, Нолану она нисколько не нравилась, ибо была, по его мнению, слишком остра на язык и независима. Он предпочитал компанию женщин, которые млели от одного его взгляда, которых легко соблазнить с помощью льстивых фраз и обаяния. Еще ни разу Нолану не доводилось драться с женщиной или из-за женщины… как сегодня вечером.