В дверь легонько постучали. Она приоткрылась и в проеме показалась угодливая фигура Жаваля.
— Чего тебе, Страус?
— Я принес письмо.
— Мне?
— Во всяком случае, когда его принесли, то назвали ваше имя.
— Но тут нет никакого имени, — сказал удивленный Пьер, вертя в руках конверт без надписи.
— Тот, кто его принес, сказал: «Передайте вашему постояльцу, молодому человеку, приехавшему из Бретани», а так как у меня нет других постояльцев…
— И я действительно из Бретани…
— Так оно вам, — заключил Жаваль.
Кожоль сломал печать.
Письмо было без подписи.
«Сегодня вечером, в десять часов, будьте перед новой калиткой «Люксембурга».
Пьер колебался.
— Ивону или мне назначено это свидание? — спрашивал он себя.
Жаваль же подумал, что полиция требует отчета о нем. Пьер колебался недолго.
— Иду, — прошептал он.
ГЛАВА 10
Ворота Люксембургского сада, носившие название «Новая калитка», выходили на безлюдную местность. Шестнадцать лет назад западная часть сада была такой же, как и теперь. Весь треугольник, составляющим в настоящее время перекресток между улицами Западной и Вожирар, был отведен под устройство балаганов, кафе и общественных гуляний. Одним словом, он должен был конкурировать со знаменитой ярмаркой Святого Лаврентия, находившемся в том же квартале.
Приступили к работе, очистили место от деревьев, но на этом и остановились. Дорога, впоследствии получившая название улицы Богоматери, не слишком пробуждала охоту строиться. Для приманки было обещано, что все дома, выстроенные возле сада, будут иметь выход в «Люксембург» с правом пользоваться им даже тогда, когда публика туда допускаться не будет. Но подрядчики не хотели заниматься этой улицей. В тысяча семьсот девяносто восьмом году на ней было только два дома со стороны улицы Вожирар.
Остальное место занимал пустырь, покрытый ямами от выкорчеванных деревьев, которые никто и не подумал засыпать.
Можете себе представить, как опасно здесь было ночью, учитывая мошенников, наводнивших город, и полицию, которая занималась только политикой!
Вот появилась какая-то тень.
— Черт побери! Здесь темнее, чем в печи! Ай да местечко! Честное слово, здесь спокойно можно душить людей, — бормотал чей-то голос.
Рассуждая так, Кожоль, а это был именно он, вдруг остановился.
— Может быть, меня специально заманили сюда, чтобы без шума отправить на тот свет? Эти прелестные ямки вполне смогут послужить могилой…
Он усмехнулся и продолжал свой путь. Ощупал широкий тесак в рукаве.
«С этим можно продержаться довольно долго», — размышлял он.
Привыкший к длительным ночным переходам, Кожоль без особого труда подвигался по пустырю.
— Что же меня ожидает? Опасность или радость? И кому была предназначена записка? Мне или Ивону?
Часы пробили три четверти десятого.
— Через несколько минут я буду все знать, — успокаивал себя Кожоль.
В это время впереди показалась группа людей. Шестеро шли впереди и несли что-то тяжелое. А четверо шли за ними. Кожоль спрятался за поваленным деревом. Он увидел, что несли что-то в мешке, из которого слышались какие-то сдавленные крики. До ушей графа донеслись тихо сказанные слова:
— Надо будет вынуть кляп, а потом быстренько вставить его обратно. А то его мяуканье разбудит всех вокруг.
Носильщики положили на землю свою ношу и принялись распутывать веревки, которыми она была связана.
Как только жертва почувствовала относительную свободу, она издала крик, но тут же сильная рука сдавила ей горло.
— Не перестарайся, Жак, эта жизнь стоит не так мало, — произнес тот же голос.
— Не беспокойся, я легонько, — ответил тот, которого назвали Жаком.
— Надо ему заткнуть рот, — произнес третий голос.
— Дайте ему перевести дух, а то еще задохнется.
Кожоль слышал из своего убежища хриплое дыхание жертвы. Он уже хотел броситься на помощь, но благоразумие удержало его.
Несчастная жертва спросила умоляющим голосом:
— Ради Бога, куда вы меня несете?
— Скоро сам узнаешь.
— Вы хотите бросить меня в Сену?
— Ну, этого тебе бояться нечего.
— Что вы хотите сделать со мной?
— Всего лишь сменить убежище.
— И я никогда не попаду на свободу?
— Завтра, если ты этого захочешь, будешь свободен.
— Что я должен сделать, ради Бога…
— Тебе уже не раз говорили. Расскажи Точильщику то, что он от тебя требует…