— Читай, читай! — отвечали ей.
Она не стала дожидаться второго приглашения. В ней проснулось какое-то возвышенное чувство, от которого душа её дрожала как струна.
«Она явилась из преданий древних…» — начала шёпотом Элка, а плеск воды примешался к её шёпоту так, что всё озеро стало шептать вслед за ней:
Запели воды озера. Стали рассказывать старинные легенды скалы. Зашептал мрак, роняя далёкие аккорды забытых песен...
Переполнялись восторгом сердца. Глаза сияли и слова были излишни.
Внезапно Благой приподнялся с места и, с изменившимся лицом, указывая на скалы, к которым они приближались, воскликнул:
— Лодка!.. Другая лодка!
Это восклицание заставило всех вздрогнуть.
С противоположного конца подземелья к ним приближалась сквозь лес сталактитов лодка, в которой виднелась группа людей.
— Правьте к берегу! — тихо распорядился профессор.
Но и те повернули туда же.
— Давай прямо! Не отступать. Это Хромоногий! — заревел Благой, засучивая рукава.
— Но Хромоногий… ведь… — попытался возразить Павлик.
— Он сын дьявола. Уцелел. Давайте! — настаивал Благой.
Но и на той лодке кто-то хорохорился, засучивая рукава…
— Ах, так! — крикнул Благой, увидев это. — Значит ты задираться?!
— Остановите лодку! — закричал профессор, заливаясь смехом. — Сдаёмся!.. — еле выговорил он сквозь смех. Бледные лица молодых выражали недоумение.
— Что-о-о?! — выпучивая глаза, закричал Благой. — Никакой сдачи, разрази меня гром…
Его голос прозвучал в тишине как труба.
— Стой! Стой! — настоял профессор.
Павлик и Саша с трудом застопорили разогнавшуюся лодку и только сейчас все поняли, почему так хохотал профессор. Против них было их зеркальное отображение.
Благой в недоумении сидел на носу лодки.
— Дьявольщина какая-то! — проговорил он сквозь зубы.
Профессор спокойно объяснил ему:
— Здесь природа проявила много изобретательности и была очень щедра во всём. Чтобы увидеть то, что сбило нас с толку, Благой, найдутся люди, готовые приехать сюда с другого конца света. Это редчайшее явление.
Огоньки фонарей и люди, и всё дивное зрелище кристального озера с белыми сталактитами отражались в рамках этого восхитительного зеркала, и всё выглядело как фантастическая сказочная картина.
— Ну, детки, мы не потеряли напрасно время, — обратился профессор к трём молодым людям и, точно для себя, добавил: «Нет, не напрасно». Теперь всё ясно. Рудоскоп и его горизонталь, которая делала скачок, были правы. Эти пустоты и характер метасоматического месторождения только сейчас говорят о себе правду. Подземное озеро — причина моего недоумения и некоторых неудачных исследований. Но теперь всё ясно. Галенитовый пласт найден. Да-с. Найден, да ещё какой!.. Но он прерывается водным пространством, может быть, теряется под ним. Это весьма вероятно, эти пещеры могут быть и такого происхождения. Старые разработки показывали, что обрабатывался поверхностный пласт рудной жилы. Теперь работа экспедиции облегчена. Теперь мы уже спокойно можем сказать рабочим, инженерам, техникам: идите, работайте!
— А как образовалось это зеркало? — спросил Павлик.
Профессор обратил на него спокойные глаза, но мысль его всё ещё блуждала где-то далеко.
— Это галенитовое зеркало, не правда ли? — повторил вопрос Павлик.
Профессор встрепенулся, улыбнулся и ответил:
— Конечно, конечно, мой мальчик. Это галенитовое зеркало. У галенита очень большая отражательная способность. Но её было бы недостаточно для получения такого, поистине чудесного явления. — Профессор ощупал породу и стукнул своим молотком в одном месте. — Да-с, — продолжал он. — Необыкновенная чистая и гладкая поверхность галенита получилась под действием воды озера. Но отражающая способность усилена благодаря тому, что галенитовое зеркало было покрыто, по счастливому стечению обстоятельств, нерастворимым и прозрачным англезитом. Случилось так, что тёмная металлическая основа галенита послужила амальгамой под прозрачным и гладким англезитовым пластом. Так получилось это огромное зеркало, редчайшая и во всех отношениях интересная находка.
Профессор прервал свои объяснения, так как лодка вдруг ускорила бег, попав в новую быстрину и, обогнув зеркало, несмотря на усилия Павлика и Саши, устремилась в узкий туннель, украшенный роскошными известняковыми образованиями.
— Это не к добру! — воскликнула Элка, усилив этим охватившую всех тревогу.
Роскошно задрапированный известняковыми фестонами туннель был быстро пройден и лодка, выбравшись из него, уткнулась в песчаный берег, отчего все повалились на днище, как скошенные колосья пшеницы.
— Ступени, ступени! — закричал Благой, вывалившийся с носа лодки.
С песчаного берега уходила к своду подземелья узкая железная лестница.
Павлик и Белобрысик, а за ними Элка, бросились бегом вверх по лестнице. Добежав до верху первым, Павлик упёрся плечом в широкую каменную плиту, которой был покрыт выход с лестницы. Его нагнал Белобрысик и оба дружно налегли на плиту. Им помогла Элка. На них посыпалась туча вековой пыли, а когда она рассеялась, они оказались у входа в узкое каменное помещение. Одна из его стен была занята полкой из камня, уставленной сплошь прямоугольными медными ящиками, позеленевшими от долгого пребывания в сырости.
В помещение вошли один за другим запыхавшийся профессор Мартинов и Медведь. Профессор появился как раз в тот момент, когда Белобрысик вспарывал ножом медную оболочку одного из ящиков.
— Саша! — крикнул профессор. — Я от тебя, признаться, этого не ожидал! Мы же решили, что ничего не будем здесь трогать, пока не вызовем специалистов. Я прошу тебя быть сдержаннее. Ты думаешь, я не сгорал от желания открыть тот плавающий медный плот, под которым остался труп Хромоногого? Да, ты удивлён, ты ведь его не видел. Но я его видел и Павлик тоже. Однако, мы всё же проплыли дальше, потому что наша задача теперь привести сюда специалистов!
— Виноват, товарищ профессор. Понятно! — пробормотал Белобрысик смущённо.
— Но раз ты уже его разрезал, посмотрим, что в нём такое, — сказал профессор.
Белобрысик дорезал медную оболочку ящика и достал из него несколько сложенных вчетверо пергаментов. На верхнем было написано:
— Шестоднев, составленный Иоанном Экзархом! — воскликнул профессор.
— А что это за надпись здесь? — воскликнула Элка, указывая на стену.
Профессор Мартинов прочёл вслух: «В уме бледнеет пережитое. Пока живёт ум мой, оставляю план великой сокровищницы, спасённой от зла, шествующего по нашей земле. Заклинаю род свой хранить её. Маг Александр ».
— Где же этот план? — спросила с любопытством Элка.
— Детки, будьте терпеливы! — спокойно сказал профессор Мартинов. — Всё, что тут есть, принадлежит вам. — Затем он опустил голову, надел очки на нос и, шевеля губами, занялся чтением пергамента, который гласил: