– А что значит «шерш»? – тут же уточнила я, не в силах сдержать любопытство.
Все же тайный подземный город видишь не каждый день, а этот был еще и полон жителями. У них были свои законы и правила, и я будто бы попала в новый мир, о котором не догадывалась ни одна живая душа, счастливо прозябающая на поверхности.
– Это значит «зрящий», моя милая, – проговорил Ильхамес, даже не думая что-то скрывать. Боковым зрением я видела, что он идет рядом со мной и улыбается.
В целом пока мне явно ничего не угрожало, и только тонкий сладковато-цветочный запах, распространяющийся от моего спутника, наполнял легкие, заставляя нервничать.
К этому моменту мы прошли мимо уже несколько десятков грибов-домов, и я все ожидала, что мы вот-вот завернем в какой-то из них. Признаться, мне даже почти хотелось это сделать! Подумать только: я искала пиратское сокровище, а наткнулась на подземный город. Это ведь как тысяча тысяч сокровищ одновременно!
Разве что хотелось бы остаться в живых после такой находки.
Когда белая дорожка у нас под ногами свернула в очередной раз, я с удивлением обнаружила скалу, в которую мы благополучно и уперлись. Вот только стоило невзначай приглядеться, незаметно фокусируя взгляд, как оказалось, что в скале выдолблена дверь! И более того, резные наличники украшали вход, над которым полукруглым куполом выделялась каменная крыша в форме спины паука. Восемь паучьих ножек спускались с крыши вниз, и по ним змеились нити все того же цветущего паучьего плюща.
– Вперед проходи, девочка, – проговорил шерш, – осторожно, под ногами твоими ступеньки.
Он помог мне подняться и провел в небольшое помещение, выдолбленное прямо в монолите камня. Здесь было до странного… уютно, несмотря на то, что очень непривычно. Комнаты совершенно не имели углов, сохраняя полукруглые формы, перетекая одна в другую. На стенах тонкими узорами стелились какие-то тонкие кружева, сотканные из чуть поблескивающей черной ткани. На кружевах кое-где были прикреплены мелкие бусины-камушки разных цветов, создающие невиданный узор.
– А это дочь моя – Лориавель, – продолжил он, когда из-за поворота гладкой стены выскользнула хрупкая улыбчивая фигурка, одетая в узкое тончайшее платье. – Расскажет тебе она о наших порядках.
И не успела я ничего сообразить, как и прежде усиленно пялясь в пустоту перед собой, как оказалось, что шерш Ильхамес просто ушел! Я уже ждала, что он устроит меня в какой-нибудь клетке для зверей или посадит в местную тюрьму. В крайнем случае прикует цепями к стене. А он просто ушел, оставив меня на свою дочь!
Впрочем… и в этом мог заключаться какой-то подвох.
– Паучьего! – воскликнула девушка, подбежав ко мне и подняв вверх ладонь с четырьмя задранными пальцами. А затем и вовсе пошевелила ими.
Как бы сильно ни хотелось мне выпучить глаза от удивления и непонимания, я все же старательно пялилась в пустоту перед собой.
– Что, простите? – выдохнула я, протянув руку вперед, словно пытаюсь нащупать девушку.
– Паучьего дня, я говорю… ой, так слепая ты? – ахнула Лориавель, прикрыв рот рукой. – Прости, я не поняла сразу. Проходи скорее в дом. Ты новенькая ала? У нас так давно не было новеньких, кошмар! Тебе, наверное, страшно жутко, но ты не бойся! Ничего ужасного не происходит у нас тут, – усмехнулась она, подхватив меня под локоть и проводя вглубь помещения. – Хотя я уверена, что ты напридумывала себе уже всякое. Иногда девушки приходят в истерике или их и вовсе обморочных несут. А ты еще ничего, держишься, – хлопнула она меня по плечу и усадила за круглый стол, от которого вниз, как со шляпки гриба, «стекали» восемь изогнутых ножек. Как у паука.
Я демонстративно пощупала стол и табуретку похожей конструкции, прежде чем сесть, одновременно отмечая, что ни одного стула в доме не видно, а вся мебель кажется немного ниже привычной.
Слова Лориавель пока с трудом укладывались в голове.
– Получается, ты… часто встречаешь таких, как я, пленниц?.. – предположила я, приподняв бровь.
Смотреть во время разговора не на собеседника, а в сторону было ужасно непривычно. Буквально физически тяжело. И все же я продолжала придерживаться легенды, которую мне посоветовал использовать мой зеленоглазый спаситель.
«…и тогда я буду надеяться, что мы никогда больше не увидимся…»
Сердце глухо и почему-то болезненно ударило в ребра. Я сглотнула ком в горле и постаралась сконцентрироваться.
– О да! – радостно закивала Лориавель, а я тем временем мельком по мере возможности разглядывала ее необычную внешность.
Ее волосы были светлыми, почти полностью белыми, и иногда казалось даже, что они отливают голубым. Они были заплетены в две красивые и очень интересные косы, огибающие ее голову, будто гребни диковинного зверя. А в них оказались аккуратно вплетены все те же маленькие белые цветы, что были тут повсюду.