Глава 1
«Писать романы или рассказы – значит
выдумывать на основе того, что знаешь.
Когда удается хорошо выдумать, выходит
правдивее, чем когда стараешься
припомнить, как бывает на самом деле».
Эрнест Хемингуэй
ГЛАВА 1
Ничего другого он и не ждал.
Солнце, песок, дрожащий в мареве воздух, стискивающий тебя со всех сторон, стоит только выйти из здания аэропорта, и снова песок. Скучный, ничем не примечательный пейзаж, который забавляет разве что ветер, забрасывающий под рубашку горстку другую разгоряченной солнцем пыли.
Надо было стоять на своем до конца.
Он не любил жару, не любил глухие, лишенные благ цивилизации места, вообще не особо жаловал ту заграницу, что стремительно двигалась к экватору. И потому, еще даже не переступив порог авиалайнера, в котором одна из стюардесс так мило протянула ему два пакетика с солеными орешками вместо одного, он уже знал – ему здесь не понравится.
Сбрасывая с затылка на глаза солнечные очки, Олег Александрович Гор сам себя заверил, что эти незаслуженные, как считала его мать, каникулы и так будут самыми скучными в его жизни.
Где-то там, за сотней одинаково желтых барханов, в самом сердце пустыни, его ждал дядя. По версии журнала «Пески Времени» он был лучшим археологом последнего десятилетия.
Но и что с того? Олег думал о том, как следующие три месяца будет жить в брезентовой палатке без друзей, горячей воды и телевизора, и сходил с ума от тоски.
- Олег Александрович! – он остановился, не успев даже взять свою спортивную сумку с сортировочной ленты.
Напротив стоял пухлый низкорослый мужичок. На нем были тщательно выглаженные серые шорты с большими карманами по бокам и светло-коричневая жилетка, надетая поверх белой футболки. Лицо круглое и загорелое, с глубокими морщинками в уголках глаз и еле заметной линией редеющих черных волос у основания лба. Он радостно затряс в потном рукопожатии протянутую Олегом руку.
- Ты, Олег?.. Олег Гор, да?.. Уф!.. – прерывисто выговорил он. – А я боялся, пропущу! Селифан Назаров меня звать, вместе с дядей твоим работаю, - Олег с трудом подавил смешок. – Сам он встретить тебя не смог – занят очень, и послал меня… давай-ка сюда свой пожитки!
Деловито выхватив из рук Олега большую спортивную сумку, мужчина, покряхтывая, направился к выходу. Стеклянные двери разъехались в стороны, обдав обоих душной волной горячего воздуха вперемешку с пылью. Не сбавляя темпа, Селифан обернулся, проверяя, следует ли племянник профессора за ним, и, кивнув, зашагал еще быстрее.
На полупустой парковке их ждал зеленый джип – один из тех, которые ведущие популярных шоу о дикой природе используют для прогулок по саванне. Не без труда уложив на заднее сидение сумку Олега, Селифан сел за руль и включил зажигание.
- Уверен, тебе здесь понравится, – машина послушно загудела под его руками, и через несколько минут они уже выехали на дорогу. – Солнце, конечно, не такое ласковое, как дома, да и насекомые пострашнее городских комаров будут, – поймав ухмылку Олега, он тоже улыбнулся. – Но ты скоро привыкнешь. А когда увидишь то, над чем работает твой дядя, вряд ли усидишь на месте…
- Жду с нетерпением, – глухо пробурчал Олег.
Он не стал задумываться над тем, насколько вежливым получился его ответ. В конце концов, это была не его идея. Совсем не его идея! Все ребята разъехались по спортивным лагерям, а его мама решила отправить к черту в самое пекло… Ну и что, что он якобы завалил половину экзаменов? Не Эйнштейн же, в самом деле! Разве загубленное лето можно с этим сравнить? Олег вздохнул, понуро наблюдая за клубами пыли, выбивающимися из-под колес.
- …вот и археология не такая простая наука, как может показаться, - Олег бросил на Селифана удивленный взгляд – все это время мужчина о чем-то беззаботно рассказывал.
- …Ну да, сиди себе, ковыряйся в земле в поисках окаменелостей и чьей-то старой посуды – удивительное дело!
На самом деле ему было абсолютно все равно, чем там занимается археология. Он был расстроен и зол одновременно, и глупая болтовня Селифана еще больше раздражала его. Но каждый раз, когда язык нестерпимо чесался сказать что-нибудь этакое, перед мысленным взором Олега возникал силуэт матери, со сложенными на груди руками и спокойным холодным взглядом. Невыносимо спокойным взглядом, который обрывал всякое желание весть себя так, как… ну, так как она считала недопустимым. В вопросах воспитания ей не было равных.