– Но вы же спаслись тогда! Как?!
– Ни ногой, ни рукой не мог двинуть. Только мыслишки шевелились. Я проник в его мысли. Истукан хотел задушить меня, отобрать автомат, а затем палить из него во всё, что шевелится… Я спросил его, мысленно: а зачем тебе этот автомат? Не очень он тебе и нужен. Иди себе дальше, там много других автоматов, куда лучших…
– И?..
– И истукан ушёл. Послушно прошагал мимо меня, начисто потеряв интерес ко мне и моему автомату.
– И после этого вы так с ними разговариваете? Ну, со зверьми, с хищниками?
– Да. И не только с истуканами, обычно подобным образом или несколько иначе удаётся «побеседовать» и с другими.
– А куда вы пошли после этой встречи с истукан?
– Отдохнул, встал, приободрился, ведь я чудом избежал смерти. Сил будто бы прибавилось. Рюкзак уже казался менее тяжёлым. И я прибрёл сюда. Избу эту увидел, – Ведун кивнул на дом, около которого мы сидели на скамейке. – Подошёл я к ней с другой сторону, там в лощине родник пробивается с удивительно чистой водой. Она даже кажется сладкой. Напился всласть! Двинулся к дому, и ещё на полдороге почувствовал мысли тех, кто в нём тогда обитал. Они заметили меня через окна и готовились принять по-свойски. Стая гиен здесь тогда жила. Аж одиннадцать особей…
– И как вы от них избавились?
– Одна ринулась на меня, глупая была и сильно голодная. У меня хватило сил нажать на курок автомата – очередь прошла от сердца к центру живота. Она сразу померла. Остальные поняли, что я весьма опасный соперник. Я вступил с ними в мысленный разговор: мол, это мой дом… Соврал, конечно, не был он тогда ещё моим. Но я так сказал, имея в виду, что дом человеческий, пусть они уходят… Убедил, что со мной связываться опасно, а мир огромен, в нём немало и других неплохих местечек. Пусть поищут, найдут не хуже…
– И они ушли?
– Да. Если бы все разом кинулись на меня, то могли бы и одолеть. Но ушли мирно, даже не ворчали. А я стал жить здесь, поживать, как говорится в сказках, и добра наживать. Конечно, я многое тут со временем изменил: избу починил, лужок расширил, избавился от неприятных трав, какие-то добавил. Некоторые деревья вокруг посадил, чтобы были мне вместо стены, а между ними кусты ежевики, они заполняют все промежутки между ними, только с одной стороны можно сюда пройти. Да и там я заготовил для непрошенных гостей сюрпризы.
– Теперь ваш дом – стал вашей крепостью.
– Это точно, – добродушно хмыкнул Ведун. – Да и в других местах вокруг моей усадьбы за деревьями меня не только одна ежевика охраняет, там появляются аномалии, и обычно я их не удаляю и не гашу…
– Вы их гасить умеете? Как?!
– По-разному. К каждой аномалии нужен свой подход. «Пекун» исчезает, как бы перегорает, ежели в неё бросить «пустышку». «Вертушка» много энергии тратит на свои включения, потому её можно обессилить до полного исчезновениями бросанием мелких предметов – камушков, палочек и тому подобного, если их бросать в неё два-три часа, не давая ей восстанавливаться, набираться сил. Понимаете, «вертушка» как бы усваивает массу своих жертв, словно питается ими, но если её заставляет активизироваться совсем малое, не компенсирующее затраченных усилий, то она как бы умирает словно от голода… Против «брызгуна» нет лучшего средства, чем «мёртвая вода». Для этого и собираю её. Ежели где-то примечу «брызгуна», то сразу же уничтожаю его.
– Получается, вроде вашей мести за свои раны.
– Пожалуй, это так, – согласился Ведун. – Как увижу «брызгун», так вспомню, что со мной их собрат учинил. Простить не могу.
– Правильно, – поддержал я Ведуна, – и другой человек потом не угодит в «брызгун».
– Да, это так.
Ведун посмотрел на свои наручные часы и воскликнул:
– А мы с вами засиделись, уже впору не завтрак, а обед готовить!
– Давайте я дрова поколю?
– Колите, мил-человек, ежели охота. Вообще-то, я уже достаточно их наколол, на готовку завтрака хватит, но они позже нам пригодятся. Да и потренируетесь, примените силу богатырскую. Вижу, она в вас просто кипит после вчерашнего сеанса с «огненным цветком».
– Наверное, следует его повторить. Что вы думаете на сей счёт?
– В любом случае не помешает. После завтрака этим и займёмся… А сейчас я предлагаю вам вместо рубки дров баньку принять.
– Баню?
– Ну, таковой её можно назвать лишь с небольшой натяжкой. Называю банькой для краткости и по сути – моюсь в ней.
Я с радостью согласился, ведь баня – поэзия русского быта. Давно в ней не был.
Ведун пошёл за мылом и полотенцем, а я тем временем взял бритву. Затем он повёл меня к низенькому сарайчику, сделанного из чего попало. Я догадался, что материал собран в округе на свалках. В землю были вкопаны столбы чуть выше меня, к ним по бокам в три ряда – сверху, посередине и внизу – приколочены доски, к которым в свою очередь прибиты большими гвоздями листы фанеры разнообразного размера. Некоторые крепились встык, а другие внахлёст. Видимо, хозяин не имел возможности отпилить ненужную часть и подогнать к уже имеющимся листам. Сбоку оказалась небольшая дверь со стеклом в верхней части.