– Дядя совсем отчаялся и даже пообещал дать за меня скромное приданое, но и тогда никто из соседей не соблазнился. Ему так и не удалось сбыть меня с рук.
– Вы не получили ни одного предложения? – вскинул брови Хью. В конце концов, приданое есть приданое, большое оно или маленькое, и всегда найдется обедневший рыцарь, отчаянно нуждающийся в деньгах.
– Да, рыцари из крохотных соседних поместий приезжали посмотреть на меня. Но как только знакомились со мной поближе, тут же теряли ко мне всякий интерес.
– Чему в немалой степени способствовали вы сами? – с невозмутимым видом предположил Хью.
Элис слегка покраснела:
– Да, вы правы. Признаться, я просто не могла вынести их общества дольше пяти минут. Сама мысль выйти замуж за одного из этих болванов заставляла меня биться в истерике.
– В истерике? Вы совсем не похожи на женщину, способную биться в истерике.
Глаза Элис заблестели.
– Уверяю вас, по меньшей мере дважды я закатила такую истерику, что претендентов на мою руку как ветром сдуло.
– Если я уловил ход ваших мыслей, вы предпочли остаться в доме своего дяди и не выходить замуж?
Элис пожала плечами:
– До недавнего времени это казалось мне меньшим из зол. Пока я свободна, у меня есть шанс добиться своей цели. Но стоит мне выйти замуж – и я потеряю даже надежду.
– Неужели замужество внушает вам такой ужас?
– Брак с одним из тех неотесанных вояк, коих прочил мне в мужья дядя, был бы для меня просто невыносим, – убежденно произнесла Элис. – Дело даже не во мне, а в Бенедикте. Вряд ли у этих рыцарей хватило бы терпения возиться с ним. Мужчины, чье призвание – убивать, жестоки и бессердечны, особенно с теми юношами, кому волею судьбы не суждено стать воинами.
– Да, я понимаю вас. – Хью был тронут. Он понял, что забота о брате определяла все ее поступки.
Губы Элис дрогнули.
– Мой отец ничего не дал Венедикту. Когда мальчик упал с пони и очень серьезно повредил ногу, отец заявил, что, если его сын не способен стать настоящим рыцарем, он его больше не интересует, И вскоре вообще перестал замечать сына.
– Вы не хотели, чтобы теперь уже чужой бессердечный человек вновь причинил вашему брату боль, и поэтому не выходили замуж.
– Бенедикт столько выстрадал из-за отцовского равнодушия. С ним обращались ужасно, и я всегда старалась помочь ему, хоть как-то скрасить его существование. Но разве кто-то может заменить мальчику отца?
Хью вспомнил Эразма:
– Это нелегко, но все-таки иногда случается.
Элис взмахнула рукой, словно пытаясь отогнать от себя печальные воспоминания:
– Впрочем, это вас не должно волновать. Теперь я сама позабочусь о Бенедикте.
– Хорошо. Я хочу обсудить нашу помолвку с сэром Ральфом немедленно. – С этими словами Хью направился к дверям.
Он был очень доволен результатами переговоров. Самое главное – ему удалось получить согласие Элис. Не такое уж и большое достижение на первый взгляд, но от помолвки до свадьбы один шаг. Она будет жить вместе с ним в Скарклиффе, и у него появится время внести существенные поправки в их соглашение.
Элис подняла руку:
– Одну минуту, сэр Хью!
Он задержался и повернулся к ней:
– Слушаю, леди Элис.
– Хочу предупредить вас: ни в коем случае вы не должны вызвать подозрений у сэра Ральфа, иначе он потребует королевский выкуп за мою руку. Нужно состряпать подходящее объяснение, почему вы ни с того ни с сего решили просить моей руки. В конце концов, мы едва знакомы, да и приданого у меня нет.
– Я что-нибудь состряпаю.
– Но что именно? – Элис пыталась прочитать его мысли.
Хью пристально смотрел на нее. Утренний свет играл в ее волосах, придавая им необыкновенный оттенок. Открытый ясный взгляд необъяснимо притягивал к себе. А ее грудь под темно-синим платьем казалась такой нежной, такой соблазнительной.
Хью шагнул к Элис. Во рту у него пересохло, и он почувствовал, как по телу разливается хорошо знакомая волна возбуждения.
– Моему поступку может быть лишь одно разумное объяснение.
– Какое же, сэр?
– Страсть.
– Страсть? – Элис непонимающе уставилась на него, точно он произнес это слово на иноземном языке.
– Да. – Он сделал еще два шага к ней.
Элис открывала и закрывала рот, словно рыбка, выброшенная на берег.
– Что за вздор, – пробормотала она. – Вам никогда не убедить моего дядю в том, что рыцарь-легенда способен поступить так… так глупо, решившись на помолвку по столь смехотворной причине, милорд.
Хью стоял уже совсем рядом, он бережно взял ее за хрупкие плечи. Какое наслаждение держать ее в объятиях, такую гибкую, поразительно женственную и горячую. Он чувствовал, как она трепещет от его прикосновений. Они стояли так близко, что он мог вдыхать аромат трав, исходящий от ее волос.
– Вы ошибаетесь, миледи. – Слова давались ему с трудом. – Только безумная страсть лишает мужчину способности рассуждать здраво и не внимать голосу разума.
И прежде чем Элис догадалась о его намерениях, он сжал ее в крепких объятиях, и губы его коснулись ее губ.
Только сейчас Хью понял, как жаждал он все это время целовать ее, с той самой минуты, как увидел Элис вчера вечером в сумрачном зале.
Она казалась ему волшебным неуловимым созданием. Никогда в жизни он не обнимал столь восхитительную женщину.
Это было какое-то наваждение. И еще никогда в жизни женщина так не сводила его с ума. Он знал, что легче всего освободиться от мучающего его чувственного влечения – сдаться на милость древнего инстинкта. И сейчас, ощутив, как по телу Элис пробежала легкая дрожь, он понял, что не может совладать со своим желанием.