Очередной хриплый стон из ближайших кустов подстегнул Элис: медлить нельзя. Она вскочила на ноги, не выпуская камня из рук, и тут услышала голос Гилберта:
– Когда я буду вечером развлекать у костра людей твоего мужа, знай, моя милая, я буду петь о тебе. Ты покраснеешь от смущения?
– Конечно, да кто в темноте заметит это? – хохотнула дама. – А вы проказник, сэр Трубадур!
– Благодарю вас, миледи, – рассмеялся в ответ Гилберт, – Я буду воспевать твою алебастровую грудь и молочно-белые бедра. А еще я буду петь о грешном меде твоих прекрасных бедер и серебряной росе, выпавшей между ними. И твой муж ни о чем не догадается.
– Лучше молись, чтобы так и случилось и муж не узнал меня в твоей балладе. Иначе тебе придется распрощаться со своей лютней. И не только с ней.
Гилберт вызывающе громко рассмеялся:
– Какой интерес в охоте, когда нет риска. Риск придает любви особую остроту. Некоторым мужчинам нравится развлекаться, сражаясь на турнирах. Я же нахожу свое сокровище между нежных ножек их дам.
Элис не раздумывала больше ни секунды. Крепко сжимая в руках завернутый в тряпицу камень, она понеслась со всех ног прочь, моля Бога о том, чтобы только Гилберт не услышал шума ее шагов по мягкой земле.
Она пробежала совсем немного, когда у нее за спиной раздались гневные крики. Трубадур обнаружил пропажу.
Элис понеслась еще быстрее. Вряд ли Гилберт заметил ее.
Она буквально задыхалась, когда наконец достигла крепостной стены замка. Элис юркнула в полуразрушенную башню, чтобы немного прийти в себя. Самое лучшее сейчас, лихорадочно соображала она, поскорее смешаться с ярмарочной толпой. Только там она будет в безопасности и Гилберт не сможет найти ее.
Она сделала еще один глубокий вздох – сердце по-прежнему билось так, словно хотело выпрыгнуть из груди, – выглянула из башни и припустила к ярмарочной поляне, к спасительным рядам ярких палаток.
Но вдруг, словно из-под земли, на ее пути возникли два головореза с кинжалами в руках. Один усмехался ей беззубым ртом, у другого правый глаз закрывала черная повязка.
Элис в ужасе замерла.
– Кого мы видим! Благородная леди, да еще и с таким интересным узелком в руках. Похоже, парень не обманул нас, Хьюберт.
Человек с повязкой на глазу зловеще загоготал:
– Похоже на то. Может, заплатить ему за услугу? Как-никак не соврал?
– Заруби себе на носу: никогда не стоит платить f-за то, что можно получить даром. – Беззубый подошел к Элис почти вплотную и протянул руку. – Отдайте нам камень, леди, и у вас не будет причин для волнения.
Элис гордо расправила плечи и смерила его гневным взглядом:
– Этот камень принадлежит мне. Посторонитесь!
Одноглазый сдавленно рассмеялся:
– А леди говорит так, будто и в самом деле из благородных, верно? Всегда хотел позабавиться хоть с одной из таких!
– Забавляйся с ней сколько хочешь, – проворчал беззубый, – но только после того, как мы покончим с нашим делом.
Элис мертвой хваткой вцепилась в камень и раскрыла было рот, чтобы позвать на помощь. Однако что толку кричать, в отчаянии подумала она, все равно никто не услышит.
– Бенедикт вернулся? – Хью вглядывался в дальний конец поля. Ему хорошо были видны развевающиеся на ветру знамена Винсента. Хью с нетерпением ожидал начала состязаний и в то же время сохранял ледяное спокойствие.
Я никогда не забуду, дедушка, – повторил он клятву про себя.
– Нет, милорд. – Дунстан проследил за его взглядом. Старый воин понял Хью без слов. – Так, так, так… Винсент Ривенхоллский уже готов выйти на поле.
– Да, время пришло! – Хью смотрел в сторону шатров, в надежде увидеть Бенедикта. Но юноши там не было. – Ад и все дьяволы! Куда запропастился этот мальчишка? Ему уже давно бы пора вернуться.
Хью послал Бенедикта разыскать Элис, когда стало ясно, что среди зрителей она так и не появилась. Удивительно, но сначала его это только разочаровало. Раздражение пришло потом. Он имел веские причины быть недовольным ею: в конце концов, он дал Элис ясные указания, а она пропустила их мимо ушей. Однако что-то ему подсказывало: дело здесь не только в непослушании.
Элис, вне всякого сомнения, по-прежнему думает, что вольна поступать так, как ей заблагорассудится.
Еще бы, ведь она не считает его своим законным господином.
– Может, ей просто неинтересно смотреть состязания? – Дунстан сплюнул на землю. Он хмуро обозревал разодетых дам, собравшихся под ярко-желтым навесом, натянутым для них на другой стороне поля. – В конце концов, это мужские игры.
– Верно. – Хью вновь обратил свой взгляд в сторону шатров, надеясь среди толпы отыскать Бенедикта.
– Я помню времена, когда женщин вообще не допускали на турниры, – со вздохом продолжал Дунстан, – а вот теперь это стало модным. Разве они что-нибудь смыслят в рыцарских поединках?
– Ждать больше нельзя, – бросил Хью. – Винсент уже почти готов. Прикажи привести моего коня.
– Да, милорд. – Дунстан подал сигнал оруженосцу, державшему под уздцы черного боевого коня Хью.
Хью в последний раз окинул взглядом толпу зрителей. Элис по-прежнему там не было.
– Черт побери, я проучу эту девицу! Широкоплечий, с окладистой бородой и маленькими, жадно поблескивающими глазками мужчина вышел из расположенного неподалеку шатра и направился к Хью.