Барон вышел на двор, отыскал кадку, зачерпнул воды в картуз, принёс и облил Корецкого.
Этот лёгкий душ подействовал: Корецкий открыл глаза…
— Галактион! — снова окликнул его барон.
Корецкий с усилием поднял голову и глянул, но бессмысленно — не человеческими, животными глазами…
Барон поднёс фонарь к его лицу. Корецкий отстранился, а потом шевельнул зрачками и, случайно остановившись на лице барона, уставился на него…
— Чур, чур меня! — забормотал он, отмахиваясь рукою.
Ему казалось, что он ещё спит и видит во сне неприятную ему рожу.
XXXV
Не скоро ещё пришёл в себя Корецкий настолько, чтобы понять и сознать, кто был пред ним.
— А где же Пыж? Тут Пыж был? — спрашивал он.
— Он ушёл, — старался втолковать ему барон.
— А где же мы теперь?
— У него, у Пыжа, в подвале…
— А ты кто?
— Да ты посмотри! Иль не узнаёшь?
— Так как же ты сюда попал?
— Как? Через дверь я пришёл сюда.
— А где же монеты?
— Какие монеты?
— Которые я считал сейчас… Много было монет… золотые…
— Это ты во сне видел, а я наяву.
— Наяву?
— Ну да! Проснись ты, наконец!
И барон, по крайней мере, в двадцатый раз принялся встряхивать его.
— Да ведь ты… ты… Стёпка! — вдруг вскрикнул Корецкий, как будто очнувшись, наконец.
— Тс… не смей называть меня так!..
— Стёпка Тропинин!..
— Не смей, говорят тебе! Я приказывал тебе звать меня Поддубный… я для тебя Поддубный и есмь…
— Да, да, Поддубный… Но как же ты здесь?
— По щучьему веленью, по моему прошенью…
— Ты, значит, знаком с Ершом?..
— Знаком.
— И с Пыжом?
— Тоже…
— Хорошо. Теперь понимаю…
— Понимаешь ли?
— Всё отлично. Всё могу понять, всё, — повторил несколько раз Корецкий, а сам всё-таки на всякий случай потрогал стол, пощупал свои коленки и оперся на лавку, на которой сидел, чтобы окончательно удостовериться, что не спит.
— Ну, если можешь понимать, так слушай, что я тебе скажу! — сказал ему барон.
— Слушаю.
— Ты мне опять нужен…
— Опять? Что значит — опять?
— А то, что если раз начато, так нужно кончать…
— Да ведь уж кончено… Совсем кончено… Всё…
— Кончено, да не совсем…
— Нет, совсем! Слышишь?
— Что?
— Вода плещет…
— Какая вода?
— Плещет, плещет… в темноте плещет…
— Ничего не плещет.
— Ты слушай, что я тебе говорю…
— Слушаю.
— Пойми ты, что дело наполовину только сделано…
— А вместе с тем, всё кончено…
— Как, то есть, кончено?..
— Так. Там ведь всё теперь известно. И за мной «глаз» есть…
— За тобой «глаз» есть?..
— Да…
— Ты проболтал что-нибудь, пёсья печёнка?
— Ничего я не болтал… Постой, что я хотел тебе сказать? Да… выпить бы…
Корецкий потянулся к бутылке.
— Нет, — остановил его барон, — пить я тебе больше не дам… Ты объясни, отчего «глаз» за тобой? Это ведь значит, что следят за тобою.
— Следят.
— А вексель у тебя?
— Вот в том-то и штука, что нет… Да так я и хотел тебе сказать! Ты мне напиши новый… на всякий случай, чтоб надёжнее было…
— А старый где?..
Корецкий свистнул.
— Говори, подлец, старый где?
— Пропал… в руки правосудия!..
— Какого правосудия? Что ты врёшь! Не очухался ты ещё?..
Степан Тропинин выдал Корецкому вексель на огромную сумму, чтобы побудить его стать себе помощником, и подписал этот вексель именем Степана Тропинина, не страшась этого потому, что под этим именем никто не знал его. Он жил под видом барона и вращался в таком обществе, куда Корецкому нельзя было попасть.
Корецкому же он, конечно, не открывал, что живёт под видом барона, а встретился с ним, как и теперь, переодетый. Он переодевался часто для того, чтобы находить себе помощников для своих дел. Помощники знали его, главным образом, как Стёпку Поддубного, и никак не подозревали, что этот Стёпка может быть щеголеватым бароном.
Дела же были у него разные.
Жил он широко, не отказывал себе ни в чём — одна Минна чего ему стоила!.. Для этого нужны были деньги; он доставал их игрою в карты, игрою на бирже, афёрами; а когда на этих поприщах терпел неудачу, то прибегал к другим способам, не разбирая средств.
Чаще всего он прекрасно одетым барином садился в купе на железной дороге, с заранее выслеженной жертвой, а потом печаталось в газетах, что на такой-то дороге опять похищены у усыпленного наркотическими средствами пассажира первого класса такие-то и такие-то ценности и что преступник разыскивается.