Для Артура несколько сюрреалистично наблюдать за всем этим. Иногда он до сих пор пытается поверить в тот факт, что его мать действительно жива и действительно вернулась в мир живых, что отныне она будет с ним и все упущенные шансы и возможности теперь можно наверстать. А еще и Орм, длительное заключение пошло ему на пользу, да и Атланна с Артуром не бросали его, постоянно навещали и пытались объяснить, в чём и почему тот был не прав, когда пытался начать разрушительную войну. Медленно, но верно, это давало свои плоды и вот теперь они все здесь, возле старого маяка, Орм (не без некоей надменности, разумеется), принял приглашение Атланны и Артура навестить их дом на суше, и сейчас они вчетвером пытаются сделать вид, что не волнуются и им совсем не неловко. Но Орм вел себя довольно сносно и даже твердо ответил на рукопожатие Томаса Карри, за что был вознагражден теплыми и крепкими объятиями матери.
— Мой отец всю жизнь ждал ее, без нее его жизнь была совершенно пустой, — отвечает Артур, закрепляя перила еще прочнее, пока Орм подает ему следующую партию материалов, — они иногда слишком… раздражающе счастливы.
Кажется, брат его прекрасно понял.
— В Атлантиде только простолюдины могут жениться по так называемой любви, — отвечает светловолосый атлант, снова притаскивая пару столбиков и три доски, — королевские семьи обязаны своим браком укреплять династию и продолжать род. Больше ничего, что было бы важным.
Артур это и так знает, как и то, что сам он точно никогда не женится просто так, по долгу, а не потому, что влюблен в кого-то.
— И у тебя тоже была невеста?
— Мы разговаривали об этом, однажды бы и я женился на той, кто стал бы идеальным вариантом…
— Артур! Орм! — мягкий голос их матери слышится издалека, — хватит изнурять себя! Вы и так работаете слишком быстро! Пора обедать! Ну-же, давайте к столу!
Два сводных брата переглядываются, и, кажется, они действительно становятся несколько близки, потому что на лицах у обоих сейчас на лице — одинаковое выражение.
Это есть некоторый мир и покой, которыми Артур постоянно подпитывается в те моменты, когда становится немного сложно быть истинным королем и править Атлантидой. Тихие, семейные и уютные вечера в компании самых близких и дорогих людей, хотя, в последнее время Артур добавил бы к этому списку еще двоих атлантов.
Вулко.
Мера.
Прошло еще несколько дней с того момента, как они поговорили там, в комнате старого советника, и как Мера впервые за долгое время снова начала ему открываться, попросила прощения и немного рассказала о том, что чувствовала в прошлом. А после этого, кажется, атлантка его явно избегала, постоянно придумывая всякие отговорки и причины для того, чтобы словно всегда быть занятой. Они с Вулко слишком прекрасно сдружились, она занималась какой-то работой, работала со своими способностями к гидрокенезу, и, кажется, пока совершенно не скучала по Ксебелу, по крайней мере, он не слышал от нее разговоров или просьб, касающихся возвращения домой.
Артур не уверен, что он бы ей это позволил.
Потому что слишком много и часто продолжает о ней думать, только вот на этот раз Король Атлантиды смирился с этим, больше не противится и принимает тот факт, что он…
Что она ему чертовски нравится.
Нравится ее дикое упрямство и некая внутренняя сила, стойкость и выносливость, нравятся ее ум и сосредоточенность, нравится то, что она была довольно веселой в последнее время и они немного разговаривали, пока Мера не находила поводов для того, чтобы снова и снова уйти от него. Ему особенно нравится ее улыбка или ярко горящие глаза, но, к сожалению, Артур видит такую картину очень редко.
Да и что ему делать со своими чувствами? И вообще, что он хотел бы с ними делать? Признаться? Поцеловать? Что-то ему подсказывало, что даже король Атлантиды схлопотал бы за такое мощный удар в челюсть и ничто не помогло бы ему. После довольно бодрого и теплого семейного ужина Артур и Томас как-то остаются вдвоем, пока Атланна и Орм исчезают в доме, оживленно разговаривая о знакомых атлантах.
— Как твои дела в Атлантиде? — спрашивает отец, потому что Томас Карри знает своего сына и понимает, как нелегко ему потерять свою относительную свободу и независимость из прошлой жизни.
— Неудобно спать в воде, — искренне отвечает он и оба мужчины смеются, пока Томас не похлопывает сына по плечу, и они оба не двигаются по тому самому причалу, который сейчас основательно перестраивался, — и неудобно принимать сложные решения.
— Ты сделаешь все в лучшем виде, сын. Ты действительно был рожден для этого, я старался воспитать тебя в любви и уважении, в мире и преданности своим идеалам.
— Ты лучший отец, па.
Некоторое время они молча смотрят на бескрайний океан, раскинувшийся прямо перед ними, пока Артур не говорит о том, что несколько грызет его в последнее время:
— Знаешь, я как бы… Вернул Меру из ссылки и, кажется, почти простил ее, — на одном дыхании выпаливает он и тревожится от того, что говорит об этом отцу.
Может быть, тот что-то немного и понимает.
— Твоя мать рассказала мне о том, что она выполняла приказ, которого не могла ослушаться, — отвечает Томас Карри, — прощение — это дар, и мало кто из людей или атлантов действительно обладает этим.
— Я еще немного сержусь на нее, но больше не ненавижу и не хочу причинять вред, — почему-то Артур говорит это несколько мрачно, так как звучит все это словно какие-то признания, — мы вроде как… пытаемся подружиться? Она хорошая, правда.
— Ну, когда я впервые спас твою мать из океана, она, очнувшись, первым делом наставила на меня трезубец и напугала до чертиков! — вдруг ударяется в воспоминания Томас Карри, не отрывая взгляда от горизонта, где встречаются океан и небо, — а теперь посмотри, где мы! У нас сын и мы вместе, влюблены навсегда друг в друга. Может быть, у каждой истории бывает свой финал, но мы всегда можем что-то изменить.
Артур чуть улыбается, они еще недолго стоят на причале, пока Атланна снова не окликает их, предлагая попробовать десерт. Да, и вид Орма, который стоит с пирожными и терпеливо пытается не быть раздраженным, Артуру приходится очень по душе.
Возвращение в Атлантиду в тот день наполнено для Артура таким теплом и умиротворением, он чувствует себя легко, свободно и так хорошо, когда быстро двигается через океан и приближается к столице, проплывает по главной улице, направляясь прямо к королевскому дворцу, чтобы увидеть кого-то.
Разумеется, это Мера.
Артур все глубже и глубже увязывается во все это, иногда с тревогой думая о том, что следует все-таки немного контролировать свои мысли и желания.
Некоторые опасные желания.
Только вот Артур снова пока не может ее отыскать, но в Тронном зале его ждет Вулко и еще один незнакомый атлант, судя по его внешнему виду, это один из командующих его армией. Только по одному взгляду на их лица становится понятно то, что сейчас король Атлантиды вряд ли услышит что-то хорошее.
— Мой Король, — кивает тому Вулко, когда они втроем подплывают друг другу, чтобы можно было более беспрепятственно и негромко беседовать, — это Тритон, один из младших командующих нашей армией.
— Мой Король, — склоняет тот голову в знак почтения.
— До нас дошли кое-какие слухи, которые мы пока предпочитаем держать в секрете, — начинает рассказывать Вулко, — есть некоторая подозрительная активность на дальних границах Ксебела.
Ксебел.
Вот оно.
— Что именно ты хочешь мне этим сказать? — мрачно спрашивает он советника.
— То, что Нерей еще доставит нам много проблем. Кажется, король Ксебела отказывается подчиняться вам и желает править своим царством единолично, обособленно, не подчиняясь владельцу Трезубца Атланта.
Артур знал, что его тихая и мирная жизнь будет не долгой.
— Тритон сейчас пристально наблюдает за теми границами, но если ничего не изменится, то нам придется принимать крайние меры, мой Король.